Хейвен положила руку на живот. Ей показалось, что там зияет дыра. Она несколько суток голодала.

— Она пошевелилась!

Она узнала интонации Леи.

— Хейвен, — прошептал другой мужской голос. — Ты очнулась?

Она открыла глаза и обнаружила потолок с разводами и капельницу на штативе.

— Йейн?

Он склонился над ней, и она ощутила прикосновение его теплых губ. Хейвен обняла его и притянула к себе. Одну руку она просунула под его свитер — хотела убедиться в том, что Йейн настоящий, живой и он ей не мерещится.

— Ты сделала это? — спросил он, отстранившись ровно настолько, чтобы увидеть ее лицо.

Хейвен кивнула, и слезы потекли по ее щекам.

— Он разрешил мне.

— Разрешил?

— Хоры вели со мной двойную игру. Они заперли в склепе нас обоих. Наверное, боялись, что однажды я освобожу Адама.

Похоже, ее слова ввели Йейна в состояние ступора. Хейвен поняла — он ожидал сотню других развязок, каждая из которых была страшнее предыдущей. Йейн уставился в одну точку и наконец заговорил:

— Я должен был все предвидеть! Почему я не поехал с тобой на кладбище, а отправился к Падме? Я едва не потерял тебя навсегда!

— Как ты выбралась наружу? — спросила Леа.

— Адам имел при себе ключ, которым можно было отпереть дверь изнутри. Он дал его мне, а сам остался в склепе. Он спас меня.

— А я — нет, — пробормотал Йейн.

— Мне хотелось жить только из-за тебя, — сказала Хейвен и улыбнулась впервые за несколько дней.

— Этот? — осведомилась Леа, вертя золотой ключ между большим и указательным пальцами.

И подруга попыталась вручить его Хейвен.

— Нет, он теперь твой, — проговорила Хейвен, отказавшись даже притронуться к ключу. — Адам хочет, чтобы ты его хранила.

— Я? — удивилась Леа.

— Ты будешь знать, когда им воспользоваться.

— Неужели Хоры действительно способны на такое? — покачал головой Йейн. — Они что, не понимали, что мы обязательно придем к тебе на помощь?

— Адам заявил, что всех вас Хоры тоже собирались убить, — объяснила Хейвен.

Йейн оторопел.

— Возможно, они предпринимали подобные попытки, но большую часть дня мы провели с полицейскими. Я позвонил им, когда нашел тело Падмы.

— Она мертва? — воскликнула Хейвен и рывком села на больничной койке. — Что случилось?

Йейн глубоко вздохнул.

— Ее повесили на дереве в Грамерси-Парке. Адам превратил ее в образец для устрашения.

— Нет! Он не мог!

— Пока ни у кого нет информации о преступнике, — вмешалась Леа. — Подозреваемых у копов — выше крыши.

— Но этот человек в итоге уберег и меня, и Лею от Хор, — заметил Йейн. — Я целое утро провел в участке, меня допрашивали. Леа услышала об убийстве по радио и сама прибежала в участок. Она оказалась там ровно в три часа, когда полицейские заставили меня отвечать на вопросы стаи репортеров.

— В «Новостях Нью-Йорка» недавно показали фрагмент пресс-конференции, — произнесла Леа. — Здесь, в больнице, медсестры смотрели телик, когда я искала туалет.

— Йейн, включи телевизор, — попросила Хейвен.

Он послушался и принялся «листать» меню. Когда он добрался до круглосуточного городского канала, Хейвен взяла у него пульт и прибавила громкость.