Она выжидающе посмотрела на меня.

— Мне безразлично, кто ты на самом деле, — признался я. — Для меня ты Ребекка, и я люблю тебя. Но прежде чем прибудет корабль, я должен узнать, любишь ли ты меня.

— Да, Грегори, люблю.

— Тогда полетишь ли ты со мной?

— Мне бы хотелось, Грегори, — проговорила она. — Однако…

— Тебе ведь уже случалось покидать Никиту? — спросил я.

— Да, — ответила она. — В тех случаях, когда я ощущаю, что некто из тех, с кем я была связана, испытывает физическую или эмоциональную боль.

— Но ты всегда возвращаешься сюда?

— Здесь мой дом.

— А ты посещала Майрона Сеймура после того, как он покинул эту планету?

— Не знаю.

— Как это — «не знаю»? — возмутился я. — Или посещала, или не посещала.

— Ну, хорошо, — проговорила она расстроенным голосом. — Или посещала, или не посещала.

— А мне казалось, ты обещала никогда не обманывать меня!

— Я не обманываю тебя, Грегори, — проговорила она, опуская руку на мое здоровое плечо. — Ты просто не понимаешь, как работает связь.

— Какая связь? — спросил я недоумевая.

— Тебе известно, что я выгляжу Ребеккой и зовусь Ребеккой, потому что твое страдание и несчастье с неодолимой силой привлекли меня к тебе, а имя и образ я прочитала в твоем мозгу, — пояснила она. — Мы соединены с тобой, Грегори. Ты говоришь, что любишь меня, и, наверное, это действительно так. Я разделяю твое чувство. Но разделяю его по той же причине, благодаря которой могу обсуждать твои любимые книги и пьесы — потому что обнаружила их в том же самом месте, где нашла Ребекку. Когда связь разорвется, когда контакт между нами нарушится, я забуду их. — По щеке ее скользнула слезинка. — Как и все, что я испытываю к тебе сейчас.

Я смотрел на нее, пытаясь осознать смысл этих слов.

— Мне очень жаль, Грегори, — продолжила она после небольшой паузы. — И ты даже не знаешь, насколько жаль. В настоящее мгновение я хочу одного: быть с тобой, любить тебя и заботиться о тебе, но когда связь исчезнет, я все забуду.

Другая слезинка прокатилась следом за первой.

— Я даже не буду испытывать чувства потери…

— Так, значит, именно поэтому ты не можешь вспомнить, побывала ли ты на Земле, чтобы спасти Сеймура?

— Возможно, побывала, возможно — нет, — беспомощно повторила она. — Не знаю. И, скорее всего, никогда не узнаю. Подумав хорошенько, я сказал:

— Ладно. Другие меня не волнуют. Просто останься со мной. Пусть связь не нарушится.

— Это не в моей власти, Грегори, — ответила она. — Связь наша сильнее всего в тот момент, когда ты более всего нуждаешься во мне. По мере того как ты начнешь выздоравливать, она станет слабеть, и тогда меня притянет к тому, кто будет нуждаться во мне больше… Возможно, это будет человек, возможно, патрукан, возможно, какое-то другое существо. Но так происходит снова и снова.

— Если только я не буду нуждаться в тебе больше, чем кто-либо другой, — сказал я.

— Если ты не будешь нуждаться во мне более, чем кто-либо другой, — согласилась она.

И тут я понял, почему Сеймур, Даниэльс и иже с ними шли навстречу почти неизбежной смерти. Понял, чего не знали Симмс и патруканский историк Миксофтил: эти люди не желали погибнуть, они рассчитывали, находясь на грани смерти, не переступать этой черты.