— Я хочу тебя, я люблю тебя, не могу без тебя, — прошептал он.

Анна поняла, что от него никуда не деться. Она обвила его шею руками и закрыла глаза.

— Эдуард, я твоя, — тихо сказала она.

Любовники надолго предались любовным утехам.

Матильда готовила Эдуарда и Анну к отъезду.

— Если не я, то кто вам поможет?

Они собирали вещи. Отъезд был назначен на завтра.

— Я видела Бориса и Катерину, — смеясь сказала тетушка. — Они шли под руку и глазели по сторонам. Катя, конечно же, сразу узнала меня. А Эйзенштейн говорит, что она выходит замуж за Бориса.

— Это последние светские сплетни? — спросил Эдуард.

— Нет, — кокетливо ответила Матильда. — Последние светские сплетни это то, что Генрих женится на Жаннет.

Матильда прищелкнула пальцами и принесла из мастерской еще одну картину.

— Эту вы тоже берете?

— Да, — ответил Эдуард.

При упоминании о Генрихе Анна покраснела. Эдуард внимательно посмотрел на нее. Она опустила глаза. Мужчина подошел к Анне.

— Перестань смущаться, — сказал он, поцеловав ее в щеку.

«Эдуард! Мой Эдуард! Как я люблю тебя! Ты самый добрый и внимательный на свете. Ты все понял и простил. Какая у тебя большая любовь! Все только для меня и ради меня. Я счастлива, что знаю тебя!»

— Теперь ты спокоен?

— Да, — твердо ответил мужчина.

— А что, его что-то волновало? — полюбопытствовала тетушка.

Любовники рассмеялись. Матильда внимательно посмотрела на них.

— Он всегда спокоен, — добавила она басом. — Особенно после того, как познакомился с тобой, Анечка. Так что все его волнения — это притворство.

— Это так? — удивилась Анна.

— Почти.

Женщина стояла у окна.

Теплый августовский ветер ворвался в открытую форточку.

— Я люблю тебя, — сказал Эдуард.

Анна поправила выбившуюся из-под пояса кофточку.

— Можно было бы и не поправлять, — заметил мужчина, вытаскивая край кофты обратно и дотрагиваясь до голого тела Анны.

— Не надо, — испугалась она. — Матильда увидит.

Старушка собирала картины, не обращая на любовников никакого внимания.

— Она не видит, а если видит, то поймет, — успокоил женщину Эдуард.

Они поцеловались.

— А эту картину вы тоже берете? — не унималась Матильда.

— Мы все берем, — ответил художник. — Нас теперь ждет другая жизнь.

Анна освободилась от его объятий.

— Я помогу Матильде.

— Нет, — засопротивлялась старушка. — Я все сделаю сама. Мне доставляет удовольствие за вами поухаживать. А то останусь одна и делать будет нечего.

— А «четверги»? — поинтересовалась Анна.

— Это обязательно. Без них никак.

— Самое страшное для моей любимой тетушки — это спокойствие, — заметил Эдуард. — Даже если нечего делать, она все равно найдет себе занятие.

— Это очень ценное качество, — Анна подняла большой палец вверх. — Я всегда хотела иметь такое же.

— Тебе достаточно того, что есть, — сказал Эдуард, вновь обняв Анну. — И другой мне не надо.

Она поцеловала его в губы.