Потом мы зашли в машинное отделение. Поднимаясь наверх, я заглянул в кубрик на полубаке. Там валялся Алан Батор, уныло разглядывая парусину верхней койки. Мы кивнули друг другу. Алан выглядел отекшим и, казалось, вот-вот развалится. Мне хотелось поздравить его с неплохим видом, и в то же время — зарыдать. Я не из чувствительных, но иногда и меня пробирает нервная дрожь.

Оставив доктора ухаживать за Аланом, я поднялся на корму. Пока шел наверх, весь мир вокруг окрасился в темно-коричневый цвет — переливчатый, со всевозможными оттенками: такие цвета встречаются в пещерах и на старых кельтских манускриптах. Эти цвета доставляют удовольствие больному, и я вспомнил слова величайшего современного мыслителя, программиста Эпкре: «Болезненность — наша вековая дань преуспеянию цивилизации».

И тут на одну леденящую секунду мне показалось, что я увидел Фигуру. Но тени сами собой приняли очертания полуразобранного автонавигатора. Час за часом, следуя программе, рядом с ним суетился робот-ремонтник. Его контролировал Абдул Демоне. Заметив меня, он кивнул.

— Доброе утро, капитан.

Вежливый молчаливый человек. Он страдал от спазматических судорог и, разговаривая со мной, никогда не убирал больные ноги с табурета.

— Когда ты приведешь его в порядок? — спросил я.

— Через пару часов должен заработать.

— Хорошо. Тогда мы доберемся до берега днем.

Я опять занервничал. На корабле люди находятся в большем напряжении, нежели в городах. Там настолько все упорядочено, что можно всю жизнь прожить, ни о чем не задумываясь. Это очень подходит больному человеку, мечтающему покончить с многочисленными своими обязанностями. Сколько раз на своем корабле я мечтал разнести автонавигатор вдребезги, посадить корабль на скалы и разрушить все.

По палубе гулял прохладный бриз. Под тропическим солнцем палуба казалась обнаженной. Ди Скумпсби с кем-то сражался у ограждения.

Я бросился к нему. Но ведь ему не с кем сражаться! Кроме доктора, в моей команде было еще трое — Ди, Алан и Абдул. И я знал, что остальные внизу. В голове мелькнула мысль о Фигуре; я бы не удивился, узнав, что нахожусь в одной из своих галлюцинаций.

Но Ди не боролся. Он пытался кого-то втащить через ограждение. Оказавшись поближе, я рассмотрел лицо незнакомца. Оно было черным и распухшим, рот оскален.

— Помоги, кэп. Парень мертв, — сказал Ди.

Парень действительно был мертв. Одет он был неплохо, белые шелковые брюки облепили тело. Мой мертвец прибыл, наши пути пересеклись.

— Он шел по воде, — произнес Ди. — Шел прямо, но чуть покачиваясь, словно шагал по верхушкам волн. Черт меня подери, он так и шел!

К спине мертвеца был пристегнут антигравитационный блок. Такие блоки начали производить совсем недавно, и он еще был довольно громоздким. Ни Ди, ни я не знали, как его выключить, и нам пришлось потрудиться, чтобы перетащить труп через ограждение.

Наконец, он перебрался к нам. Один его глаз был выклеван, наверное, чайкой. Он одарил меня леденящей молчаливой улыбкой, и мне захотелось закричать в ответ.

— Давай запихнем его во второй палубный холодильник, — предложил я.

Пока мы разбирались с антигравитационным блоком, труп все так же висел в воздухе. Это уже потом выяснилось, что его прибытие на «Звезду Триеста» было чистой случайностью, и что не он запустил цепочку смертей, начавшуюся в его присутствии.