Изменить размер шрифта - +
Тишина. Ни шороха, ни звука.

– Суок!

Что-то чуть слышно скрипнуло дальше по коридору, и я побежал туда, поскальзываясь на гладком шашечном полу. Я не знал, что увижу за очередным поворотом – не исключено, что Того, Кто Царапает Стены, но об этом я сейчас не думал.

Передо мной стояла фотография на черно-белом телеэкране – вот в чем причина. События недолго заставили ждать своего развития. Как и в прошлый раз, меня ударило мягкой воздушной подушкой, и я даже проехал пару метров по гладкой стене, безуспешно пытаясь уцепиться за нее руками и чувствуя себя героем не на своем месте, попавшим впросак,– как Абдулов в «Шизофрении». Упав на колени, а затем на четвереньки, я почувствовал, как теплый воздух пронесся над моей головой, шелестя и стеная; постояв в нелепой позе пару минут, я прислушался – тихо, Мотыльковый Поезд, если это был он, прошел мимо, однако судьба Суок была до сих пор неясна.

За себя я почти не боялся – наверное, потому что происходило это все во сне. Вот только чей это был сон и зачем он? Я гнал прочь подобные мысли, когда бежал по бесконечному коридору, когда стучал в запертые двери, куда мне теперь уже не удавалось войти, как прежде, с закрытыми глазами.

Я остановился, только когда врезался в лестницу. Ту самую лестницу, напомнившую мне корабельный трап, первую лестницу, которую я увидел в Замке, сработанную все из того же золотистого металла и вроде бы отлитую целиком, без гаек и болтов. Я ударился лбом и почувствовал не только боль, но и теплую струйку, стекающую по щеке.

Я стер ее и поднес пальцы к глазам.

Кровь.

– Суок! – заорал я, колотя по загудевшим ступеням лестницы кулаком. – Суок! Ты где?!

– Валера… – тихо сказали сзади. Я обернулся.

– Валера, – утверждающе повторила Суок. – Уходи, Валера. Уходи.

– Нет уж, – отрезал я, снова вытирая кровь со щеки. – Пойдем вместе.

– Как? Я не могу. Нельзя…

– А через нельзя, Марина Сергеевна, воспитанница школы-интерната номер два имени Песталоцци! Через не могу! Я тебя тут не оставлю, так и знай!

Суок отшатнулась. Мне показалось, что ее то ли удивило, то ли испугало даже не мое желание вытащить ее из Замка, а то, что я назвал ее по имени и отчеству. Я бы назвал ее и по фамилии, если бы знал эту самую фамилию. Но разбираться было некогда, и я схватил ее за руку и поволок по коридору. Суок лишь пискнула, но послушно побежала за мной.

– Комната! – крикнул я на ходу. – Комната с батутом! Где она?

– Сейчас, Валера… – прокричала в ответ задыхающаяся Суок. – Сейчас… Закрой глаза!

Она в буквальном смысле втянула меня в стену, я даже почувствовал, как на мгновение моя плоть слилась с золотистым холодным материалом. Ощущение было не из приятных, меня передернуло, но когда я открыл глаза, то стоял как раз рядом с вешалкой. Именно ее я и потащил к двери, чтобы устроить какую-никакую баррикаду. Что-то подсказывало, что в дверь вот-вот начнут ломиться.

– Ты хочешь домой?! – крикнул я, не глядя на Суок.

– Домой?

– Дом! У тебя есть дом, Марина Сергеевна! Обычный человеческий дом!

– У меня нет дома, Валера, – потерянно сказала она.

Ну я и сволочь. Откуда у нее дом? Школа-интернат, откуда она сбежала?

– У тебя будет дом, – решительно сказал я и с грохотом придвинул секцию вешалки к двери. – Только пойдем со мной. Не нужно здесь оставаться, милый мой, любимый, дорогой мой котик! Не нужно!

Она промолчала. Когда я, пыхтя, подтаскивал к двери очередную секцию, с которой сыпались парчовые платья, Суок чуть слышно спросила:

– Как ты меня назвал, Валера?

– Марина… Марина Сергеевна.

Быстрый переход