Наконец Джек с трудом подошел к окну и раздвинул тяжелые занавеси. Солнечный свет тут же ворвался в крошечное помещение, пленяя глаза своей поэтической красотой. Он струился сквозь оконные стекла, разгоняя тени и заливая все вокруг золотистым сиянием. Он согревал каждый предмет, на который падал, и возвращал ему живые краски. Даже крохотные пылинки искрились в воздухе, кружась под яркими лучами дневного светила.
Джек поднял лицо, наслаждаясь этим сиянием, которое окутало его с головы до ног и согрело продрогшее тело. Он долго стоял так, купаясь в блаженном тепле, и вдруг его коснулась рука Энн. Его веки медленно приподнялись, словно он опасался, что ее прикосновение не более чем сон и стоит ему только открыть глаза, как она исчезнет. Он даже не пошевельнулся, пока ее пальцы медленно двигались по его плечу, следуя очертаниям мускулов, после чего опустились к ложбинке на его спине.
— Энн… — Джек обернулся, но, едва взглянув на нее, чуть не лишился дара речи. Как ни странно ему было это сознавать, прежде он никогда не видел ее при свете дня. Обычно их встречи происходили под покровом ночи, в предрассветных сумерках или в глубоком мраке. Но теперь Энн стояла перед ним, озаренная солнцем, и она была прекрасна.
Ее волосы оказались не черными, а цвета собольего меха. Густые, роскошные пряди выделялись своим блеском на фоне белой рубашки, которую она до сих пор не сняла. Вместо молочно-белого ее лицо приобрело нежнейший розовый оттенок, словно сердцевина морской раковины. Только ее глаза оставались прежними — густо-синими, с фиолетовыми крапинками по радужке.
— Энн… — наконец смог повторить он.
— Да? — Ее голос доносился до него словно издалека.
— Дотронься до меня еще раз, Энн.
Он совсем не это собирался сказать, но, по-видимому, угадал ее желание, поскольку восхитительно нежные губы приоткрылись в ослепительной улыбке.
— Да. — Подняв обе руки, она одним легким движением коснулась его груди, крепко обняла и прижалась к нему всем телом. — Джек… — робко, чуть дыша выговорила она.
— Да?
— Я хочу тебя. — Она, казалось, смаковала эти слова, с таким явным наслаждением они слетали у нее с языка. — Сейчас.
— Да.
Обхватив руками ее талию, Джек привлек Энн к себе, крепко обнял ее и поцеловал. Она с восторгом ему ответила, и от той покорности, с которой она приоткрыла свой прелестный ротик, у него пошла кругом голова. Он поцеловал ее так, словно собирался испить ее всю без остатка. Ему незачем было допытываться о причине ее просьбы. Он просто не хотел этого знать.
Энн покрывала поцелуями его плечи, терлась бархатистой щекой о его шею. Она теснее прижалась к нему в ожидании новых ласк. Сам он тоже жаждал большего.
Он едва был способен устоять на месте. Все его тело дрожало от усилий сохранить самообладание. Он обвил рукой ее талию, сжимая в объятиях. Почувствовав сильное возбуждение, Джек даже прикусил губу от охватившего его острого удовольствия. Энн непроизвольно терлась бедрами о его плоть. Схватив ее за плечи, Джек посмотрел ей прямо в глаза.
— Я хочу тебя, — произнес он. — Я хочу владеть тобой безраздельно. Хочу чувствовать биение твоего пульса, слышать каждый твой вздох.
Энн молча высвободила руки и медленно расстегнула одну за другой пуговицы на своей рубашке. Покончив с этим, она робко подняла на него глаза. Она смущалась. Но он хотел видеть ее обнаженной. Джек приподнял ее рубашку, восхищаясь маленькой крепкой грудью, и дотронулся до соска, бархатистого на ощупь. |