Неожиданная похвала из уст человека, которого Картер тайно проклинал, просто лишила юношу дара речи. И когда Гарольд Сэндз предложил Говарду приехать в Гарвич и нарисовать любимого кота семьи Гледстоуна, Говард чуть не расплакался и пожал Сэндзу руку. На прощание тот шепнул Говарду, чтобы никто не слышал, что профессия посыльного на таможне, вероятно, сможет прокормить, но тогда о воплощении мечты не стоит и надеяться. Сам Гарольд с детства мечтал стать известным певцом, высоким тенором, который пел бы произведения Баха и Генделя, но его вынудили «получить более подходящую профессию», как выразились родители.

Визит управляющего таможенной конторой прошел бы для всех удивительно хорошо, если бы Сэндз и его жена по возвращении в отель не сделали бы печального открытия. Их багаж был. перерыт, платяной шкаф стоял нараспашку, а ящики комода торчали наружу. Создавалось такое впечатление, будто грабителям помешали, вынудив их все бросить и убежать.

Не без опасений Гарольд Сэндз подошел к платяному шкафу, куда он повесил темно-красный халат, без которого не отправлялся в путешествия. Да, Гарольд был привязан к этому халату, хотя шелк с годами потерся, особенно на широких манжетах, скрывавших некую тайну. В них Сэндз прятал дорожные деньги. Разумеется, Сэндз никогда не употреблял выражения «дорожные деньги» – начальник таможенной конторы всегда знал точную сумму, которую возил с собой. В тот злополучный день там были шесть гиней и два шиллинга. Деньги пропали.

Англия – отличная страна для криминалистов, некоторые серьезно утверждают, что эта профессия зародилась именно здесь. Начальник таможенной конторы Гарольд Сэндз, конечно, не был криминалистом, но по долгу службы ему приходилось общаться с контрабандистами, мошенниками и спекулянтами, так что к преступлению – а ни о чем другом здесь не могло быть и речи – у него был неординарный, неожиданный подход.

Сэндз не позвал полицию и вечером за легким ужином вел себя так, словно ничего не произошло. При этом его внимание было больше направлено на немногочисленных постояльцев гостиницы, чем на скромное блюдо. Прощаясь с мистером Хейзлфордом, он попросил его обменять двадцать шиллингов на однофунтовую банкноту. Мистер Хейзлфорд услужливо выполнил просьбу, не заметив, что постоялец пристально наблюдает за ним.

На следующее утро за завтраком сын Хейзлфорда Оуэн предложил чай. Сэндз неожиданно положил на стол однофунтовую банкноту и сказал:

– Я думаю, что эта банкнота фальшивая. Сейчас много говорят о таких фальшивках. У вас не найдется еще одной банкноты для сравнения?

– Конечно, сэр, – вежливо ответил Оуэн и, вынув из кармана пачку банкнот, разложил их перед Гарольдом в ряд.

Начальник таможни перевернул банкноты портретом королевы Виктории вверх. Прищурившись, Гарольд осмотрел каждую банкноту, потом поднялся и закричал своим высоким голосом:

– Полиция! Позовите сейчас же полицию!

Прибежавший на крик мистер Хейзлфорд, заботясь о репутации своей гостиницы, попытался успокоить гостя.

– Что случилось? – прошипел он. – Я все сейчас улажу, сэр.

Сэндз ткнул пальцем в Оуэна и сердито заявил:

– Этот молодой человек обокрал меня! Он взял мои дорожные деньги, шесть гиней и два шиллинга.

– Это клевета, сэр. Я бы себе такого не позволил! – возразил Оуэн и в поисках поддержки взглянул на отца.

Мистер Хейзлфорд смутился.

– Сэр, вам нужно доказать это. При каких обстоятельствах произошла кража?

Вчера, вернувшись в комнату, мы обнаружили, что наши вещи и багаж перерыты. Мои дорожные деньги, которые лежали в потайном кармане, были украдены.

– И это в моей гостинице! – Мистер Хейзлфорд всплеснул руками.