Муссолини поддержал (30 мая) инициативу по улучшению отношений с СССР. Отчасти это объяснялось боязнью дуче «раннего» конфликта. Италия будет готова к военным действиям к концу 1942 года.

Посольство Германии в Москве внимательно наблюдало за ходом переговоров представителей СССР с англичанами и французами. Оно знало и сообщало в Берлин о тупике, образовавшемся ввиду проблемы гарантий Польше, Румынии и балтийским государствам. Как показывают документы германского министерства иностранных дел, немцы тайно поддержали решительный отказ Латвии, Эстонии и Финляндии от советских гарантий.

В мае Черчилль и такие известные английские политики, как Дэвид Ллойд Джордж, Дафф Купер и Леопольд Эмери начали оказывать давление на правительство в пользу немедленного заключения соглашения с Россией. На многих присутствующих произвела впечатление речь Ллойд Джорджа в парламенте. Ситуация напоминала ему раннюю весну 1918 года. «Мы знали, что готовится гигантское наступление со стороны Германии, но никто не знал, где будет нанесен удар… Ныне существует та же степень секретности, что и в 1918 году. И наши противники стараются смутить нас по поводу того, каковы их цели, но ясно, что они готовятся не к обороне. Они рассматривают схемы нападения на того, кого они избрали в качестве первоочередной жертвы». С точки зрения Ллойд Джорджа, продолжительная война не устраивает диктаторов, она лишает их силы. «Германский идеал заключался в скоротечной войне. В 1914 году германские планы были построены на достижении быстрых результатов, и они были бы достигнуты, если бы не Россия. С тех пор, как стало ясно, что быстрая победа достигнута не будет, игра была проиграна». Ллойд Джордж указывал, что на этот раз немцы технически более подготовлены, в частности, они создали тысячи бомбардировщиков.

Речь Ллойд Джорджа подействовала на присутствующих как холодный душ. Еще несколько месяцев назад подобные мысли высмеивались и отвергались, казались плодом воспаленного воображения. Но теперь обстановка радикально изменилась.

Особое внимание членов палаты представителей вызвала оценка сложившейся ситуации Черчиллем: «Я не в состоянии понять сомнения противников соглашения с Россией, учитывая широкие и простые предложения Советского правительства. Эти предложения предусматривают тройственный союз против агрессии, союз между Англией, Францией, Россией, который может распространить свое влияние на другие страны, если это влияние будет затребовано… Ясно, что Россия не собирается заключать соглашения, если с ней не будут обращаться как с равным партнером. Никто не желает связываться с нерешительным руководством и с неопределенной политикой. Наше правительство должно понять, что никто в государствах Восточной Европы не может пойти на войну протяженностью в год, если за их спиной не будет массивной и мощной поддержки дружественной России, связанной с коалицией западных держав, и я согласен с господином Ллойд Джорджем в том, что мы должны обеспечить эффективную поддержку дружественной Советской России. Без эффективного восточного фронта не может быть прочной зашиты наших интересов на Западе, а без России не может быть эффективного восточного фронта. Если правительство, не изучив технические элементы проблемы, связанные с обороной Польши и Румынии, теперь отвергнет необходимую помощь России, то тем самым оно приведет нас к худшему из всех возможных результатов, худшей из всех войн».

Каковы же были контраргументы английского правительства? Галифакс утверждал, что такой договор будет негативно воспринят Японией. Румыния выступит против него вместе с Польшей. К договору неприязненно относятся английские католики. Реакцией Испании может быть присоединение к странам «оси».