— Полина?

— Полина Скорик. А ты что… уже отметился? — Коля ухмыльнулся. — Везде поспел? Слушай, а что ты им впариваешь? Какая легенда?

— Я честно сказал Полине, где работаю. Она поняла.

— И как она тебе?

— Славная девушка, очень переживает за подружку. Новости есть?

— Новости… Присматриваем за женихом, спрашиваем соседей, коллег по работе, кассирш и клиентов «Магнолии», которые могли быть там пятнадцатого в вечернюю смену. Пока ничего.

— А мужчина, который был с Алиной, в перчатках… высокий, в черном, что-то в нем странное.

— В смысле?

— Не знаю. Что-то было странное, раз сторож обратил на него внимание. Он и сам не знает. Но, говорит, было.

— Почему в перчатках? — взволнованно спросил Зотов. — Чтобы не оставлять отпечатков пальцев?

— Здравая мысль, Савелий. Я думаю, они могли уехать в машине Алины вдвоем. Через полчаса «Магнолия» закрывалась, и ее «Тойота» осталась бы на стоянке одна. Они заехали к ней домой, выгрузили продукты и… — стал рассуждать вслух Федор.

— Если он имел место, этот мужик, — перебил Коля. В голосе его слышался здоровый скепсис. — Свидетели — это дело такое, сам знаешь. Там сотни машин.

— Знаю. Но если был мужик, гипотетически, то они могли уехать вдвоем. Тут важен временной фактор — убрать с парковки красную «Тойоту» до одиннадцати. Мы знаем, что Алина вернулась домой, занесла продукты, а потом поехала куда-то… Не представляю, куда можно было отправиться на ночь глядя.

— Ты не представляешь, а я так даже очень, — буркнул Коля, вспомнив про Ирочку, которая часто приходила за полночь, и тогда он устраивал ей воспитательные беседы с холодным душем.

— Она могла выйти из дома не по своей воле, — заметил Федор.

— Она вышла из дома сама, — сказал Коля. — Собственными ногами. Занесла продукты и вышла.

— Откуда ты знаешь? — спросил удивленно Савелий.

— Спроси у Федора. Пусть великий детектив расскажет, откуда я знаю. — Коля хмыкнул и потянулся за бутылкой.

— Федя! — воззвал Савелий.

Алексеев не спешил отвечать. Вдруг спросил:

— Где она держала машину?

— На стоянке за два квартала от дома.

— Ты хочешь сказать, что она поставила машину на стоянку, а затем взяла ее снова? — спросил Федор.

— Ничего не понимаю! — воскликнул Савелий. — Коля!

— Ну… да. — Капитан был разочарован. — Она оставила «Тойоту» на стоянке в одиннадцать сорок две пятнадцатого июля, о чем есть запись в журнале, и взяла снова через тридцать восемь минут, то есть в двенадцать двадцать.

— Федя, как ты догадался? — спросил Савелий.

— Элементарно, — ответил тот небрежно. — Коля знает, что девушка вернулась домой и вышла еще раз, причем по своей воле. Ее не вынесли завернутой в одеяло, она вышла сама. Знать это капитан может лишь в том случае, Савелий, если у него есть свидетель. Дежурный со стоянки, например.

— То есть она вернулась домой, а потом ей могли позвонить и вызвать! — сообразил Савелий. — Или… нет! Она могла вернуться не одна, а с тем, в черных перчатках.

— Она вернулась одна, — сказал Федор.