– Так что давайте пока оставим детали ее биографии и начнем с конца: Юлю бывший муж похитил? Да или нет?

– Похитил.

– Тогда напишите заявление, на основании которого можно будет начать розыск. В этом случае все подробности, которые вы сможете нам рассказать о ее прошлой жизни с мужем, с Гариком, будут нам очень и очень полезны!

– Не напишу. И не просите.

Любовь Михайловна отвернулась к окну.

– Почему?

Она не обернулась и не ответила.

– Любовь Михайловна! ПОЧЕМУ?!

– Он убьет нас тогда… – проговорила она тихо, покосившись на дверь. – И Михаську, и меня. Мы для него никто. Юлька, когда поняла, что беременна, сообщила ему, – он тогда в тюрьме сидел, суда ждал. От него, от кого же еще? Не поверил. Юльке записку через адвоката передал: мол, три года не могла забеременеть, – а тут, только меня арестовали, так сразу и залетела?

Бабушка скорбно помолчала, вспоминая.

– Три года, видите ли, его смутили! – вновь заговорила она. – Она же гимнастка, Юлька! Она себе весь животишко отбила на бревнах да брусьях этих! Вообще чудо, что забеременела, хоть через три года! А вот не поверил ей Гарик… Юлька ничего не стала ему доказывать: гордая. Так вот Гарик и считает, что Михаська никакого отношения к нему не имеет. А мальчик на отца не особо похож, только кудрями и темными глазами, да ведь и Юлька моя тоже такая, кудрявая и темноглазая… К тому же Гарик про свои кудри уж и думать забыл: полысел он сильно в тюрьме.

– Отчего вы решили, что он вас убьет?

– Так он сам сказал. Когда Юльку утаскивал.

– Точнее можно?

– Да уж куда точнее: «Если заявите ментам, я убью вас. Тебя, бабулька, и выбл…ка»… Михаську то есть. Так что, Алексей Андреевич, шли бы вы с миром. Оставьте нас. Вы хороший человек, откликнулись на просьбу Михаськи, – не уследила я за ним, выполз мальчишка из квартиры ранним утром, пока я дремала… Ночью не спится, а вот под утро случается задремать… Хороший ты человек, говорю, пришел нас спасать. Но спасти нас нельзя: если я заявление напишу насчет Юлькиного похищения, то убьют нас с Михаськой, понимаешь?

– А ведь он, по вашим словам, Юлю любит?

– Так это он ее любит! А мы ему никто. Он бандит, этим все сказано!

Но разве мог он уйти, когда мальчик Михаська попросил его о помощи?

– Хорошо, не надо заявления. Скажите только, куда Гарик увез Юлю?

– К себе, наверное. На квартиру… где они раньше с Юлькой жили…

– Ее не конфисковали?

– Нет, только имущество описали.

– И где же эта квартира находится?

– Пиши. – Любовь Михайловна полистала потертую записную книжку, а затем продиктовала адрес в Матвеевском. – По тем временам квартира была шикарная. У него была трешка, но очень хорошо обставленная. Когда же Гарик попал под суд, то вынесли из нее всю мебель, все вещи… до последнего одеяла. Юлька спала на голом матраце на полу первое время… Но жила при этом безбедно: еду ей приносили его «друзья», они же купили ей и кровать, и холодильник… Случалось мне заезжать к ней: там все ломилось от деликатесов! Но интерес у них, «друзей» этих, был не бескорыстный: они сделали эту квартиру, как бы так сказать… Опорным пунктом. Завозили туда, кроме еды, наркотики, и еще видеомагнитофон привозили, устанавливали и порнографию смотрели… И девок своих привозили.