– Чем вы его?..

Юля вытащила из-под матраса напильник.

– Гарик, он больной… Нет, я не для красного словца, он и в самом деле больной! Он почему-то решил, что я его до сих пор люблю! После всего того, что он… Неважно. И в первый день он меня приковал только тогда, когда ушел. Я нашла напильник, спрятала его тут у себя… Но потом он передумал и стал меня все время держать на цепи, даже когда дома был. Наверное, из-за того, что я пыталась с ним драться…

– Вы?

Кис с сомнением окинул взглядом ее тонкую фигурку.

– Я дзюдо владею! Думала, справлюсь…

– Не удалось, – констатировал детектив.

– Не удалось… Сначала я его повалила на пол и хотела к двери бежать, но Гарик меня за ногу успел поймать. Я упала и вскочить уже не смогла: он меня всем своим весом придавил. После этого он меня приковал.

– Погодите… Вы рассчитывали все же освободиться, подпилив браслет, так? Тогда почему вы не хотите, чтобы я вас прямо сейчас вызволил? Что это меняет?

– Я же вам говорю: лучше, если сначала мой сын и бабушка окажутся в безопасности! Мне так спокойней будет. Если бы вы не пришли, я бы все равно вырвалась и их бы постаралась поскорее спрятать… да и сама спряталась бы от Гарика. Я не знаю, чего от него ждать теперь, после тюрьмы. Он изменился. Раньше бы никогда на меня руку не поднял, а теперь, вот…

И она потрогала свою скулу.

– Юля, давайте так, – произнес детектив, – я прямо сейчас займусь вашей семьей, перевезу их на дачу. А завтра вернусь за вами. Отвезу вас туда же, на дачу. Вы уверены, что Гарик о ней не знает?

Юля не ответила. Казалось, она перебирает в уме какие-то варианты. Детектив ждал.

– Не то чтоб уверена… Но все равно, больше некуда их спрятать. И Гарик вряд ли подумает об этой даче, даже если и слышал о ней. Она, дача, у нас совсем старушка, – если даже я о ней и упоминала, то именно как о старушке… Нет, Гарик не вспомнит о ней!

– Ну что ж, тогда я пошел. А вы… вы мужественный человек, Юля.

Она вдруг засмеялась.

– Вы уверены, что для женщины это комплимент, когда ей говорят, что она мужественная?

– Хм… Не уверен… Но если бы я сказал: вы женственный человек, – то вышло бы совсем глупо?

Юля улыбнулась.

Детектив покинул квартиру, вышел на улицу, нашел глазами Игоря и подал ему знак: в машину, мол.

По дороге им первой попалась пиццерия, но Кис, вспомнив кусок пиццы на тарелке у Юли, отчего-то расхотел итальянской кухни. Далее по ходу обнаружился некий «Пельмешок», и они с Игорем рискнули. С некоторой опаской – заведение незнакомое, и что там у них за пельмешки… – они изучили меню и выбрали «пельмени классические со сметаной». Но, когда им принесли горшочки, заклеенные поверху блинчиком; когда блинчик был безжалостно содран и из горшочка повалил ароматный дух… А особенно тогда, когде первый пельмешок радостно брызнул соком под зубами, – тогда они расслабились. Точнее, сосредоточились – над горшочком.

Кофе, правда, оказался из рук вон, но Кис, благодарный за вкуснейшие пельмени, простил этот недостаток заведению.

Детектив протянул ей записку, нацарапанную Юлей. Любовь Михайловна надела очки, прочитала.

– Мало ли что Юлька скажет! Куда это я должна ребенка тащить?! А кошку куда дену? А фиалки мои кто поливать будет? И борщ, что с ним делать?

– Как знаете. Только Юлю никак не удастся выручить из плена, пока вы здесь, на московской квартире.

– Думать надо было, за кого замуж выходить! – гневно откликнулась бабушка.