Но вот впереди показалась пещера. Она была настолько глубока, что ее зев походил на черную дыру, но тем не менее, даже несмотря на страх, появившиеся внутри, я направилась именно туда, надеясь если не согреться, то найти укрытие от пронизывающего северного ветра.

В пещере оказалось тихо и чем глубже я уходила в темноту, тем слабее слышался за спиной голос ветра, а после он совсем стих и мир погрузился в темноту. Странное дело, я все продолжала идти. Ноги сами несли меня вперед, пока впереди не забрезжил свет. Сперва это было простое светлое пятно, размытое, нечеткое, на с каждым шагом оно все увеличивалось, пока я не увидела, что там, в конце пещерного коридора, зияет проход, а ещё спустя некоторое время оказалась в огромной пещере, заканчивавшейся тупиком.

В каменных стенах горели воткнутые факелы. Пламя плясало, расписав стены жуткими пятнами черноты и алого, а я шагала дальше, замедлив ход и осматриваясь.

— Что это за место? — сама не заметила, как произнесла слова вслух. Пещера тут же ответила, подхватив мои слова и закружив их в воздухе.

— Место, место, сто…

А потом произошло нечто странное и неподдающееся моему пониманию. Я увидела впереди мелькнувшие тени. Силуэты чего-то или кого-то знакомого. Память пыталась подбросить подсказку, но я напрасно всматривалась в пляшущие тени впереди.

Вот какой-то человек склонился, будто молится богам, вот еще одна тень, высокая и страшная. У нее удивительные золотые глаза — единственное, что выделяется на общем темном фоне силуэта. И эти глаза смотрят прямо на меня, а прямо за ними каменное изваяние. Я узнала его сразу. В кольцах длинного тела, прямо под стеной пещеры, лежал огромный змей. Я смотрела на него и понимала, что он не нестоящий. Что это просто искусная работа каменщика, выбившего из скалы странную статую.

— Майрам! — прошел шепот по пещере.

— Майрам! — подхватила шепот тишина.

— Вернись! — позвал еще кто-то незнакомый.

— Вернись, вернись! — повторило эхо.

Я попятилась назад и неожиданно змей ожил. Каменные кольца пришли в движение. Медленно открылись горящие золотом глаза твари, и она приподняла огромную голову, а затем раскрыла пасть с алым длинным раздвоенным языком.

Хотелось закричать от страха, но язык отказывался повиноваться. Губы сомкнулись, и я смогла промычать что-то нечленораздельное, а после шагнула, пятясь и зацепилась ногой за выступавший камень, повалилась кулем вниз, больно ударившись бедром. Но боль отчего-то пронзила низ живота, опалила жаром, вонзилась стальным острием. Я могла только стонать и смотреть, как медленно приближается ко мне каменный змей. Рядом с ним кружили те странные тени. Золотые глаза посмотрели в самую мою душу и тут же растворились во взоре змея, распахнувшего пасть так широко, что в ней могла поместиться моя голова.

— Майрам! — снова услышала я. Но теперь слова принадлежали чудовищу. — Посмотри в мои глаза, я покажу тебе то, что будет!

Заставила сделать так, как велел змей. Глаза в глаза. Мои карие в золотые змеиные с вертикальным зрачком, настолько ужасные, что сердце казалось вот-вот застынет.

— Смотри! — велело чудище, при этом не раскрыв пасти. Но эти слова сами собой возникли в моей голове, и я подчинилась.

— Сделай же что-нибудь! — заорал аббас, глядя на жреца. Исхан сидел на коленях перед носилками и смотрел на принцессу, корчившуюся в страшным муках. Что-то невообразимой стало происходить с ней после зелья жреца.

Когда Майрам занесли в храм, Исхан велел положить носилки с девушкой у головы каменной статуи Великого Змея, а после прогнал всех прочь, оставив только аббаса. Сам он удалился и вернулся спустя некоторое время, держа в руках чашу с каким-то черным, как смола, напитком.