Труп затащили в карету, желающие прикончили раненых. Попутно оценили мудрость колдуна, позволившего навьючивать добычу только на заводных лошадей, поскольку раненый конь Берка убежал. Потом отправились дальше, не теряя времени на обдирание доспехов с убитых, частично из чувства брезгливости. Если выжженная проплешина с четырьмя обгоревшим телами, включая двоих в кольчугах, наводила на мысль о высоком качестве уцелевших доспехов, то пятеро сгнивших заживо лучников, попавших под второй удар, вызывали отвращение. У ближайшего трупа из-под шлема текла слизь и оголились кости черепа.

Старик поступил правильно. Когда я послал коня вперед, старик подал назад и прикрылся выскочившими из карет пехотинцами, быстро подготовился и ударил по нападавшим. Сигурд поступил, конечно, правильно, но если он и ожидал на эту тему вопросов, то не дождался. Не мне в данном случае нужно было давать уроки тактики.

Путешествие к морю начиналось шумно и весело.

* * *

Мои мрачные ожидания не оправдались. Марш к месту высадки прошел гладко, никаких других стычек не произошло. Острого интереса у других путешественников наш кортеж не вызвал. Встреченные на тракте люди чаще всего старательно прятали глаза, искоса рассматривая две кареты, окруженные конвоем на отличных конях и в полных доспехах с наглухо закрытыми шлемами. Некоторые даже предварительно останавливали своих лошадей. Это поведение мне напомнило прежний мир, не хватало лишь проблесковых маячков меж ушей наших коняг. У нескольких встреченных эльфов реакция простиралась от вялого любопытства до полного безразличия, поскольку каждый был либо увлечен ехавшей рядом подругой, либо погружен в собственные мысли.

В общем и целом план эвакуации срабатывал, перекрыть дороги эльфы просто не успевали. Хотя ближе к берегу возникли сложности. Проехать к месту высадки по кромке прибрежной полосы мы не могли из-за карет с добычей. Перегрузка ее на свободных лошадей приводила к потере темпа и инициативы, что могло привести к нападению берегового патруля как раз в момент погрузки неправедно нажитого имущества.

Наш многоопытный предводитель, однако, предусмотрел и это, решив эвакуироваться в полном комфорте, а именно с пирсов рыбацкого поселка. Он даже заранее проинструктировал кормчего, по какому дополнительному сигналу с берега можно было входить в бухту.

Шнеккары были широко распространены, ими пользовались мелкие и зажиточные купцы, рыбаки и китобои, не говоря уж о людях, промышлявших морским разбоем. Такие посудины в немалом количестве поставлялись на экспорт из Оркланда, при всех его напряженных отношениях со всем миром, люди кое-где строили неплохие контрафактные копии. Таким образом, само по себе появление нашего шнеккара у берега еще ни о чем не говорило. Но и расслабляться не стоило, капитан какого-нибудь корабля береговой охраны мог случайно заинтересоваться, но на войне без риска — никуда.

Другой вопрос, что в самом поселке, а если быть точным, на его окраине находился пост службы наблюдения и сигнализации местного эквивалента войск береговой обороны и пограничных, если пользоваться земными терминами. На этот пост мы и репетировали сигналы с маяка. По разведданным, личный состав насчитывал около полутора десятков короткоухих, все конные. Этакая погранзастава, часть воинов которой патрулирует берег, ловит контрабандистов и прочий криминальный элемент и заодно ищет следы высадки морских десантов орков, людей или конкурирующих эльфийских княжеских домов. По примеру оркландцев, многие люди занялись извлечением дохода из морского разбоя, а самые жадные, или глупые, или самоуверенные, или все вместе пощипывали и эльфийские дома. В случае необходимости военнослужащие данного поста должны были либо укрывать жителей близлежащего населенного пункта в своем большом укрепленном здании с высоким забором и гелиографом на вышке, либо организовывать их вывод из угрожаемого района.