Для гор и подземелий вывели породу черных орков, Бек'Урух. Для этого пленных гномов изменяли. Тем и память стирали, и детей от них переделывали. Тоже удачно получились. Королевство Белых Гор кобольды и уничтожили, там они сейчас и живут. А нас, зеленых, вывели последними. Как ты угадал, именно из пленных эльфов да из их детей.

— Нас-то зачем? Что, серые орки не справлялись? Мы действуем в тех же условиях, что и они. Зачем тогда нас было создавать и эльфов переделывать?

— Материал, видно, был более подходящим для переделки, — хмыкнул колдун. — Не знаю, зачем точно. А то, что мы получились более опасными для врагов, это точно. Мы действительно умеем все, что и серые, только лучше. Вот у тебя щека разорвана, почему ты кровью не истек?

— Потому что в щеке нет настолько крупных сосудов, чтобы это произошло.

— Надо же, верно. Мне все-таки надо тебя порасспросить о прошлом. Но все же зарастет у тебя щека гораздо быстрее, чем у серого орка, тем более у человека. И крови ты потерял меньше, раньше свернулась. И от ран умереть тебе сложнее.

— Сегодня же двое умерли?

— Нет в мире неуязвимых, с такими ранами даже моя помощь им ничего не дала. И при этом сколько еще прожили, пока не испустили дух! Ты быстрее кого бы то ни было, включая других орков. Не намного, но быстрее. Сильнее эльфов и людей. Кости у тебя прочнее. В темноте видишь лучше. Не знаю, как в последнее время, может, кто и смог научиться отличать, но маг тебя как эльфа ощущает. Когда ощущает вообще.

— А почему у нас клыки и руки длинные? А у женщин нет? И глаза: у эльфов-то они такие же, как у людей? А цвет кожи почему такой?

— Тут я могу только гадать. Насчет глаз понятно, эльфы так, как ты, ночью и близко не видят. Только колдовство помогает. Зачем такие клыки и руки — не понять. Может, случилось что, когда колдуны укрепляли кости да реакцию ускоряли. Оборотная сторона изменений. Может, специально, чтобы эльфы за своих родственников не признали, не знаю. Хотя у серых и кобольдов тоже клыки есть.

— А что колдовство может?

— Многое может. Точнее, могло очень многое. Прежние знания утеряны.

— Это лечить и изменять, например?

— Изменять и сейчас могут, эльфы, например. Они-то знаний хоть и изрядно подрастеряли, но все же многое сохранили. Я лечить могу, убивать тем же, чем и лечишь, тоже не сложно. Нечисть могу уничтожить. Многое, но до магов времен Империи мне очень далеко.

— А огненные шары кидать можешь?

— Нет, а зачем? Заставить вспыхнуть огонь и так можно, где хочешь. Разве нужны на это силы? А чтобы пламя в шар загнать… Зачем? Что-то же должно гореть там внутри?

— Так что дальше было, как предков-то создали?

— А дальше мы эльфов гонять начали. Происхождение в тайне удержать не удалось, да никто и не пытался. Отчего Совет князей такое решение и принял. Мол, все испорченные эльфы должны быть истреблены, чтобы не оскорбляли своим существованием Перворожденных и, понятно, чтобы не убивали их. Потом к испорченным эльфам присоединили испорченных людей и гномов. Если быть точным, поначалу эльфы и без решений Совета орков в плен не брали. А когда узнали, что их самих в орков переделывают…

— А гномы?

— Гномы, хе-хе, нет. Единственные, у кого ума хватило не поддаться ненависти к родственникам. Вон племянник князя кобольдов лет пять назад гному жену привез в Белые Горы. Торгуют с кобольдами вовсю, роднятся, бывает. Даже с эльфами переругались из-за того, что те кобольдов до сих пор не признают родственниками гномов.

— Так и не признали?

— Нет, решение Совета князей не подлежит отмене. Никогда, во всяком случае, такого не слышал.