Сейчас Поля не было, а Цыганке была жизненно необходима безопасность. Вот что Гю почувствовал в этом обмене взглядами. Но большая часть жизни прошла, а побег из тюрьмы строгого режима, где мотаешь пожизненный срок, выбивает тебя из колеи. Молчание затягивалось.

– Надо уехать прямо сейчас, – посоветовал Альбан. – Я поселю тебя у моего кузена. Мы принесем тебе шмотки и новости.

– Я собираюсь уйти за границу, – сказал Гю. – В Италию. У меня там есть кореш. Иначе сдохну в централе. Кроме того, в нашей среде все слишком переменилось. Мне это не нравится.

По лицу Цыганки пробежала тень.

– Мы тебе поможем, – пообещала она. – Ты сможешь уплыть из Марселя. Наберись терпения, мы с тобой.

Она осмотрела его с головы до ног.

– Ты здесь! Не могу поверить. Сколько же тебе пришлось пережить.

Гю охватила слабость; ему захотелось здесь остаться и никуда не уезжать, а лежать рядом с Цыганкой, растворившись в роскоши этого дома. Он почувствовал, что Альбан поддерживает его. Начинался серый влажный день. Идя от крыльца к машине, Гю мысленно поздоровался с этим начинающимся новым днем на воле.

– Он самый, – сказал комиссар. – Да… Записываю… (Он переложил трубку в другую руку и стал писать под диктовку.) Мне не нужны подробности, – произнес он через пару минут. – Только имена и судимости, чтобы я мог составить представление…

Ему ответили.

– Да, – сказал комиссар, – знаю, что приближаются праздники. Если тебя не затруднит, отправь полный отчет следователю. Но сначала, разумеется, журналистам. Друзья прежде всего, – добавил он и положил трубку.

Бло посмотрел на данные из картотеки:

Бло включил селектор связи.

– Пошлите ко мне всех, кто свободен, – сказал он.

До него донесся приглушенный женский смех, и тут же в кабинет прыгающей походкой вошел молодой человек.

– Ты был рядом, – сказал Бло.

– Свободный сотрудник должен находиться рядом с начальником, – ответил вызванный и поклонился.

– Я это уже слышат, – отозвался Бло. – Слушай, Пупон, у тебя есть десять минут, чтобы сказать, где бывали эти двое. В противном случае я с благосклонностью приму твое прошение об отставке по причине слабого здоровья.

– Если прибавите еще немного, я успею почистить башни собора Парижской Богоматери, – ответил Пупон. – А то они покрываются мхом.

Покачав головой, он посмотрел на листок бумаги, который ему протянул Бло, и пошел к двери.

– Не в эту, – окликнул его комиссар и указал на другую дверь, возле металлической картотеки.

Пупон вернулся.

– Понимаешь, – объяснил Бло, прежде чем он ушел, – задание опасное, возможно, тебя поджидают злодеи, чтобы отнять эту драгоценную бумагу. Так что, старина, не рискуй без толку.

Оставшись один, он вызвал секретаршу. Она была дочерью полицейского, погибшего при исполнении служебных обязанностей. Бло знал ее совсем ребенком. Это была голубоглазая блондинка с мордашкой послушной девочки, голубыми глазами и телом женщины-вамп. Иногда комиссар использовал ее, чтобы сбить с толку противника…

Она вошла и бросила удивленный взгляд по сторонам.

– Моя маленькая Мирей, – сказал Бло, – не рви на себе волосы: Пупон вышел туда. (Он показал пальцем себе за плечо.) Я подумал, что у тебя есть срочная работа и тебе необходимо спокойствие.