– Давай-ка лучше я, – потеряв терпение, прервал бессвязный лепет моего сына Андрей. – Наши «робингуды», то бишь Дэн, Денис и Шурик, решили наказать нехороших людей, нагревших вашу соседку на сорок тысяч. Они выследили этих деятелей и, ворвавшись в квартиру к их очередной жертве, избили парней и отобрали награбленное.

Я едва сдержала одобрительный возглас, но вовремя спохватилась, заметив опасный блеск в прозрачных глазах Андрея.

– И?

– И ушли, отдав потерпевшему деньги. Сорок тысяч, потерянные в результате мошенничества, они вернули Ольге Сергеевне.

– Я должна отругать их за это?

– Боюсь, уже поздно! – рявкнул Андрей. – Дело перешло из разряда семейных в уголовные!

– Но почему?!

– Да потому, что один из парней, которых «детки» решили поучить уму-разуму, убит: Дениса задержали именно по этой причине!

– Как он может быть связан с убийством?! – воскликнула я в панике. – Ведь ты сказал, они только побили их слегка и ушли!

– В тот раз – да.

– А что, был и другой?!

– Клянусь, мама, нет! – вмешался Дэн. Его глаза горели возмущением. – Мы не видели Семагина с приятелем с того самого дня! Из квартиры старика мы вышли вместе и отпустили их, ведь вздумай мы обратиться в полицию, нас самих могли бы счесть виноватыми!

– Ну, так оно и вышло в результате, – заметил Андрей.

– А как ты-то об этом узнал?

– Дэн позвонил.

– Он позвонил тебе, а не мне?!

– Он не хотел тебя волновать.

– Но почему в участке именно Денис, ведь ты сказал, что все трое участвовали? – спросила я, пытаясь мыслить логически.

– Потому что Денис утверждает, что действовал один.

– Партизан нашелся!

– Потерпевший дед говорит, что видел троих, но он, естественно, претензий к ним не имеет: еще бы, ведь ребята вернули ему деньги, которые он копил несколько лет! Денис отрицает участие товарищей, убеждая следователя, что пожилой гражданин находился в состоянии стресса, и ему только показалось, что «робингудов» было трое!

– Умно! – саркастично заметила я.

– На самом деле, в этом есть рациональное зерно, – возразил Андрей. – Таким образом Денис ломает теорию о «преступном сговоре», за что, в случае передачи дела в суд сроки гораздо больше.

– Суд?! Сроки? Да о чем ты, черт подери: неужели ты на самом деле веришь, что Дениска мог кого-то убить? Или мой сын… Или Шурик?!

– Не имеет значения, во что верю я, Агния, – отчеканил Андрей. – Главное – во что верит следователь, а он, насколько я понял, считает Дениса главным подозреваемым!

– Как ты узнал об аресте Дениса? – сурово глядя на Дэна, поинтересовалась я.

– Он сам позвонил. Сказал, чтобы мы с Шуркой не вмешивались, потому что будет только хуже. Я хотел пойти к следователю и все рассказать…

– Но я ему запретил, – прервал сына Андрей.

– И что теперь делать? – беспомощно спросила я.

– Найти Денису хорошего адвоката.

У Андрея обширные связи, и я не сомневалась, что среди его знакомых полно квалифицированных юристов, но это меня отнюдь не утешало. Мать Дениски перед смертью поручила его моим заботам, а я, выходит, не справилась?

– Ты не виновата, – как будто услышав, о чем я думаю, сказал Андрей. – Пора уже усвоить, что они – взрослые мужики, способные отвечать за свои поступки.