Я вновь принялся за дело.

Беда в том, что действовал я вслепую. Даже вывернув голову до предела, я не мог увидеть кисти рук. Продвигаюсь ли я хоть чуть-чуть к свободе? Непонятно. Но так или иначе, ничего другого мне не остается. И я продолжал работать руками, пытаясь вырваться на волю, как Геркулес в детском кино.

Не знаю, сколько времени все это продолжалось. Возможно, не более двух-трех минут, хотя мне показалось, намного дольше. Бечевка не только не порвалась, но даже ничуть не ослабла. Однако же остановило меня не отчаяние, а звук. Заскрипела амбарная дверь. Появился Волосатик. Один. Он направился ко мне.

– Где она? – крикнул я.

Не говоря ни слова, Верн Дейтон наклонился и проверил, надежно ли связаны у меня руки. От него пахло сеном и потом. На земле виднелись пятна крови. Моей, надо полагать. Внезапно мне пришла в голову некая мысль.

Я откинулся и боднул Верна.

Какое действие производит такой удар, если получается по-настоящему, мне было известно. Я сам зашивал раны на лице у жертв.

Однако связанные конечности и коленопреклоненное положение помешало мне выполнить удар, как должно. Увы, он пришелся не в нос или какую-нибудь мягкую часть лица, а в лоб. Бамм! Верн Дейтон, выругавшись, откатился назад. Я, естественно, тоже потерял равновесие и упал на правую щеку, прикусив язык. Но боли не почувствовал. Прищурившись, я смотрел на противника. Он сидел на земле, стирая паутину. На лбу – небольшая царапина.

Сейчас или никогда.

Я рванулся к нему. Но слишком медленно.

Верн Дейтон отклонился в сторону и, когда я оказался на достаточно близком расстоянии, пнул меня тяжелым ботинком в физиономию, словно отмахнулся от назойливого насекомого. Я опрокинулся на спину. Он вскочил на ноги и схватил ружье.

– Не двигаться! – Он ощупал царапину и недоверчиво посмотрел на ладонь: кровь. – С ума сошел?

Я лежал на спине, тяжело дыша. По-моему, кости были целы. Только имеет ли это теперь значение? Он подошел ко мне и ударил по ребрам. Боль была такая, словно раскаленный нож воткнули. Я перекатился на живот. Он грубо схватил меня за руки и потащил куда-то. Я попытался подтянуть к животу ноги. Силен он был, как бык. Ступеньки, ведущие к трейлеру, помехой не оказались. Он просто подтянул меня наверх, толкнул дверь плечом и швырнул меня внутрь, как мешок с торфом.

С глухим стуком я опустился на пол. Верн Дейтон вошел и закрыл дверь. Я окинул взглядом помещение. Отчасти оно выглядело так, как можно было ожидать, отчасти – нет. В первой половине на стене висели ружья (старинные мушкеты, охотничьи винтовки), неизбежная голова оленя, обрамленное удостоверение члена Национальной ассоциации по охране природы, американский флаг из плотной ткани. Во второй половине оказалось то, чего ожидать было трудно: абсолютная чистота. В углу я заметил пустой детский манеж. Игрушки были сложены в фиберглассовые ящики и разложены по полочкам разного цвета. Ящики пронумерованы, на каждом своя наклейка.

Верн Дейтон посмотрел на меня. Слегка взъерошив волосы, забросил длинные локоны за уши. Лицо грубоватое. Деревенщина.

– Это ты ее так отделал? – спросил он.

Сначала я даже не понял, о ком идет речь, потом сообразил: он разглядел рану Рейчел.

– Нет.

– Значит, оттягиваешься? Женщин колотишь?

– Что ты с ней сделал?

Верн Дейтон взял револьвер, загнал патрон в патронник, крутанул барабан и направил ствол мне в колено:

– Кто тебя послал сюда?..

– Никто.

– Ну что, пульнуть в тебя?

С меня было достаточно. Я перекатился на спину, каждую секунду ожидая выстрела. Но его не последовало. Дейтон просто следил за моими передвижениями, держа, однако, все время на мушке. Я сел и угрюмо посмотрел на него.