Красавица. Сейчас она стала еще прекраснее, войдя в зрелую пору, по сохранив все тот же невинный и чистый блеск в глазах.

Он улыбнулся ей широкой и искренней улыбкой мужчины, восхищенного ее красотой.

Лицо Джины вспыхнуло радостью, янтарным блеском засияли глаза. Ее счастливая улыбка пролила бальзам на истерзанную душу Рейда и немного успокоила нервы.

Ее сосед с любопытством посмотрел на Джину, потом на Рейда и снова на Джину, но она этого не заметила. Рейд, обходя ее ряд, чтобы подойти к ее креслу, не мог оторвать взгляда от нежных изгибов груди под мягкой тканью, под которую ему так хотелось проникнуть.

Щеки жены медленно покрылись краской. Рейд увидел в ее глазах паническую неуверенность. С ее губ готовы были сорваться вопросы: Все ли я сделала правильно? Все ли я делаю правильно? Что именно?

Узнав в его глазах блеск страсти. Джина вздохнула с видимым облегчением. Расслабившись, она сосредоточилась на удовольствии, которое может делить с ним, и только с ним.

Он наклонился и поцеловал ее — свою жену, превратившуюся для него в обольстительную сирену. Ее губы были мягкими и податливыми, и Рейд едва не потерял голову от захлестнувшего его желания. Чтобы сохранить самообладание, он выпрямился.

— Как ты здесь? Все нормально? — спросил он, сильно, но ласково сжимая ее, ладонь.

— Да. — О, это счастье, сияющее в ее глазах! — Эдвард… Эдвард Харроу, — она протянула руку в сторону своего соседа, — был очень добр, развлекая меня беседой.

— Спасибо, что позаботились о моей жене, — тепло обратился Рейд к соседу, которого такое обращение, видимо, очень удивило. Наверное, он сгорал от желания узнать, почему они сидят порознь.

— Не за что, — быстро придя в себя, ответил тот. — Был очень рад. Очаровательная леди.

— Да. Мне очень повезло. — Рейд снова улыбнулся Джине. — Когда будут разносить ужин, попробуй икру. Она очень вкусная, особенно со всякими приправами. И закажи стаканчик водки. — Он улыбнулся еще шире. — Притворись, что ты русская.

Джина рассмеялась:

— Хорошо, я так и сделаю. Спасибо, Рейд.

Она снова счастливо и свободно засмеялась. Как теперь Рейд жалел, что не настоял на том, чтобы она пересела к нему, что он оказался таким упрямым и невнимательным болваном. Но вдруг это не продлится долго? Пусть. Даже то, что было, лучше, чем ничего.

— Пока. Приятного тебе ужина, — сказал Рейд на прощание.

Возвращался на свое место он с чувством умиротворения.

Чуть позже он услышал, как Джина говорит:

— Я хотела бы икру, пожалуйста.

Пусть они сидят врозь, но это их не разделяет, радостно подумал Рейд.

Может быть, они смогут стать ближе, и не только на время, если Джина не откажется от тех перемен, которые произошли в ней. А Рейд был более чем решительно настроен этого не допустить. Он надеялся, что все так и будет, когда только женился на Джине. Если она действительно хочет провести с ним второй медовый месяц, он с радостью ее поддержит.

Надежда умирает последней, сказал он себе.

И может быть, даже никогда не умирает.

Обслуживание было на самом высоком уровне. В меню входило множество вкуснейших блюд и напитков. Особенно Джине понравились «Королевский цитрус», освежающий фруктовый напиток с газированной водой, и «Кофе мандарина», густой, ароматный, с апельсиновой эссенцией.

Рейд помог ей выбрать два фильма на ее индивидуальном экране, оба оказались достаточно интересными, чтобы несколько часов полета прошли быстро и незаметно. Он же дал ей снотворное, так что по меньшей мере часов пять Джина спокойно проспала.