Он вдруг подумал, что стоит сейчас один на башне и уже успел убить пятерых человек. Удачный день! А какая жизнь была у него ранее? Мрак. А теперь он войдет в историю, причем навечно, как самый жестокий убийца за весь период существования Стэнфорда.

Химера повернул голову и посмотрел на зеленую лужайку внизу. Там подозрительно тихо и спокойно. Что бы это значило? Никаких полицейских, вертолетов, обезумевших от жажды сенсации газетчиков и телевизионщиков. Что там происходит, черт возьми? Когда появятся полицейские с направленными на него пистолетами? Ну ладно, можно подождать. Они появятся рано или поздно, и тогда он им покажет, кто здесь хозяин. Они заплатят ему за все по полной программе.

Химера хотел отвернуться, но его взгляд выхватил какую-то подозрительную фигуру. Неужели Линдси Боксер? Кумбз прильнул к оптическому прицелу и вскоре обнаружил эту «героическую женщину», погубившую его отца. Она, как заяц, бежала от административного корпуса к башне, выделывая такие выкрутасы, что и акробату не снились. Наконец-то он добился своей цели. Эта сучка все же не выдержала и решила сразиться с ним один на один. Не выйдет!

Химера тщательно прицелился и готов был нажать на курок, как неожиданно перед ним появился какой-то автобус. Он грязно выругался и снова стал искать Линдси Боксер в оптический прицел. Вот она. Он прицелился, затаил дыхание и начал медленно нажимать пальцем на спусковой крючок. Эта сука думает, что его отец получил девять пуль. Значит, такое же количество пуль должна получить и она. В его прицеле хорошо видна белая блузка с серыми пуговицами. Прекрасная мишень.

«Ты покойница», — успел подумать он, нажимая на курок.

Мне пришлось обойти вокруг башни, чтобы попасть к двери с северной стороны. Спустившись по лестнице, я огляделась вокруг, подошла к лифту и нажала кнопку, одновременно направив на него пистолет. Дверь не открылась. Последующие попытки тоже закончились безуспешно. Отчаявшись попасть в лифт, я грохнула по нему кулаком и громко закричала:

— Полиция!

Мой голос гулким эхом разнесся по пустынному помещению. Через некоторое время в конце коридора появился старик, он медленно направился ко мне, с опаской поглядывая на пистолет.

— Полиция, — повторила я. — Как мне подняться на верхний этаж башни?

Тот растерянно пожал плечами.

— Этот человек заблокировал лифт, и сейчас можно подняться только по крутой лестнице.

— Покажите мне дорогу, — приказала я, — только быстрее, это вопрос жизни и смерти.

Старик молча повел меня на третий этаж, а потом вывел на узкую лестничную клетку.

— Вам придется преодолеть тринадцать пролетов, а на верхнем увидите пожарную дверь. Она не закрывается на замок.

— Ждите внизу, — скомандовала я, — и скажите полицейским, которые сюда придут, что я двинулась наверх. Пусть они следуют за мной.

— Да, мэм, — торопливо произнес старик, — я все понял.

Я стала быстро подниматься. Господи, тринадцать этажей! Счастливое число... На пятом я почувствовала, как сердце бешено колотится в груди, белая блузка прилипла к телу, а ноги ныли от усталости. Даже не верилось, что совсем недавно я бегала четыре раза в неделю. И меня постоянно тревожила мысль, не сошла ли я с ума, отважившись подняться без соответствующей поддержки полиции. С каждым шагом я все больше убеждалась в том, что мой поступок — безумие.

Наконец я достигла тринадцатого этажа, перевела дух и толкнула толстую металлическую дверь, отделявшую меня от Расти Кумбза. В этот момент я услышала несколько выстрелов. Значит, он близко... А ведь за это время он мог убить еще несколько ни в чем не повинных людей.