Да, надо было дожить до старости, оказаться за неделю до смерти, чтобы понять одну простую вещь: лучше погибнуть, сохранив честь, чем влачить жалкое существование бесчестного дристуна!

11-я немецкая армия, 3-я и 4-я румынские, входившие в состав группы армий «Юг», наступали по всему фронту. Формально войска, находившиеся на территории Румынии, должны были подчиняться «кондукэтору» Антонеску, но фактически всем рулил командующий 11-й армией генерал-полковник Риттер фон Шоберт, которому румынский диктатор поручил разработку «всех директив и приказов, касающихся совместного ведения войны».

В первые дни Великой Отечественной противник вторгся на территорию СССР в районах Ровно, Львова, Луцка, постоянно бомбил железнодорожные узлы Жмеринка, Казатин, Помошная, города Винницу, Одессу и Севастополь.

«В тот раз» Октябрьский уже в ночь на 23 июня послал самолеты бомбить Констанцу, но толку от этого было мало. Теперь же комфлота намеревался тщательно подготовиться, хоть и в сжатые сроки, и нанести по-настоящему мощный удар.

В этом он надеялся на помощь генерала армии Тюленева, намедни ставшего командующим Южным фронтом. 24-го его поезд прибудет в Винницу, где комфронта ждет плохо подготовленный КП.

В тот же день самолет Октябрьского покинул Севастополь, направляясь в Винницу.

Но до этого Филипп побеспокоился о том, чтобы заслать в тыл врага особую опергруппу «угонщиков». Они должны были угнать с аэродрома Цилистрия немецкий «Фокке-Вульф-189», самолет-разведчик, прозванный красноармейцами «рамой».

Филиппа очень беспокоила необходимость хоть как-то залегендировать свои «прозрения» или «получение разведданных», неизвестно как и от кого. Но если в состав 30-го отдельного разведывательного авиаполка ввести «раму», то многое сразу прояснится, снимет неловкие вопросы.

Откуда узнал? Ну, как же! Наши бравые пилоты слетали в тыл врага на немецкой «раме». Никто на нее, естественно, внимания не обратил – свои же! А «свои», пользуясь случаем, все, что нужно, углядели и даже запечатлели на фотопленке…

Время было грозовое, напряженное. Филиппу было неуютно в тесном «ДБ-3Ф», да еще в качестве борт-стрелка. Зато надежно и быстро.

Пересечься с Тюленевым удалось прямо на КП, где недовольный генерал-майор ругал московское начальство – у комфронта не было линий связи даже со штабами армий, не говоря уже об отдельных дивизиях.

Филипп решительно подошел и представился:

– Командующий Черноморским флотом Октябрьский. Прилетел только что, надо передать ценные разведданные.

Тюленев протянул руку и сказал:

– Иван Владимирович.

Комфлота крепко пожал сухую длань.

– Филипп Сергеевич.

– Пройдемте. Кабинет я пока не обжил, но хоть поговорить можно.

Надо сказать, Октябрьский предусмотрел простой и надежный способ, как расположить к себе Тюленева. И воспользовался им.

– Иван Владимирович, вот тут, – Филипп достал папку из портфеля, – кроки и донесения о расположении немецких и румынских частей по состоянию на вечер вчерашнего дня и утро сегодняшнего. Воздушная и наземная разведки поработали хорошо, все сведения проверены и перепроверены.

– Ну-ка, ну-ка… – оживился Тюленев. – О, как… У немцев нет ни одной танковой и моторизованной дивизии? Это правда?

– Совершенная! На всей линии Южного фронта танковые дивизии не задействованы, 1-я танковая группа Клейста наступает севернее. А общая численность противостоящих вам немецко-румынских войск не превышает двадцати дивизий. Изучая развертывание сил противника, а также ход боевых действий, нетрудно было прийти к выводу, что удар немцы с румынами нанесут на Могилев-Подольский и Бельцы, а общее наступление вражеских войск начнется 1–2 июля.