Скайшер, проводив взглядом в очередной раз отсеченный им кусок голема, даже успел прищуриться от похоже пришедшей ему мысли, потому что отскочил в сторону от нас и уже через мгновение обернулся золотым драконом. Ветер его крыльев разогнал серую мглу, когда он невысоко взлетел, потом спикировал, подхватил одно из чудовищ и, подняв его вверх, окатил своим пламенем такой силы, что на землю серым дождем осыпались труха, зола и опаленные до черноты камни. Мгновение ожидания, но голем не восстанавливается, и Скайшер словно коршун бросается к другому, подхватывая на лету, расправляется с ним, как и с первым. И так с остальными двумя, пока едва дышащие от усталости марханы тащат меня под защиту тропы. А следом бредет мархуз с вываленным языком. Хотела было тоже обернуться в драконицу и помочь Скайшеру, но Ксион лишь гневно шикнул, чтобы не мешала. И я покорно пошла за ними. Запахло паленым мясом – последний голем, убивший одного из жрецов и вобравший его в себя, ссыпался золой на землю. От погибшего мархана не осталось ничего, кроме золы. Рядом пробормотал Дезей:

– Хвала (йретеру, даже после смерти Жеар послужит на благо своей земле... даже таким способом.

Во мне все застыло от пережитого и этой жуткой смерти. Филя привалился к моей ноге, его бока ходуном ходили, работали как кузнечные меха. Не отрываясь, смотрела на золотого дракона, который приподнялся ввысь и, оглядевшись по сторонам, снова спустился на тропу. Через мгновение его сильные руки вновь обвивались вокруг меня, а я впервые почувствовала себя совсем жалкой, слабой и никчемной. Ведь помочь я не смогла никому, даже себе, и защитить не смогла ни себя, ни других. Стояла тут тупым изваянием и вопила как резаная...

– Не думай о плохом, любимая! Все обошлось...

– Я не смогла помочь, стояла и тряслась от ужаса, а сколько гонору в начале было... Думала могу сама со всем справиться... – в отчаянии всхлипнула я.

– Девочка, я готовился к этому всю жизнь, тренировался, изучал и уже два раза шел этой тропой, но каждый раз все по-новому, а в этот раз... Тьма крепчает. Чем больше она высасывает сил из моего народа, тем сильнее становится. Хвала Высшим, что она послала нам тебя и твоего избранного... – вмешался Дезей, успокаивая и предупреждая мои самокопания.

Опять всхлипнула, а когда оглянулась кругом и поняла, что Тихони и Серого на тропе тоже нет и рядом не видно, совсем расклеилась. И впервые за все это время, уткнувшись в куртку Ская, заплакала у него на груди, причем не тихо, а навзрыд. Мне не жаль своих вещей, я болела сердцем за полюбившихся лошадей. И за того мархана, горсткой пепла оставшегося здесь навсегда.

– Там сверху что-нибудь примечательное было? – тихо обратился к Скаю Дезей.

– Нет, только серая муть среди деревьев!

Все еще пытаясь, успокоится под заботливыми ладонями Ская, нежно ласкающими мои плечи и спину, услышала тихий шорох мархановских хвостов, недалеко отползающих, оставляя нас наедине. Правда, на пару минут – на большее не решились.

Дальнейший путь до вечера прошел в молчании и тревожных мыслях. Я старалась шагать бодро, но держала за руку мужа (теперь уже могу его и так называть, ведь единение мы прошли, а по законам драконов это брачный обряд) и жалась к его телу. Или скорее он вцепился в мою руку мертвой хваткой.