|
Встала и, продолжая свирепо шипеть и щериться, незаметно для себя плакала. Действительно, как-то все легко у меня выходило: и сбежать, и сюда доехать. А ведь высшие предупреждали, что за все хорошее надо платить: и за жизнь, и за красоту, и за дар, и за будущее счастье и любовь — за все! И похоже, сейчас с меня за все возьмут оптом. Самый трезвый из них притиснул меня к стенке, я же уперлась ему в грудь руками и сосредоточилась. От злости и страха руки снова нагрелись, и мужик, зашипев, отскочил, но не успела я обрадоваться, как он подскочил обратно и, отвесив мне оплеуху, схватил обе руки и завернул их за спину, повернув лицом к стене. Я завопила что есть мочи. Кричала что насилуют и что пожар, но никто не откликнулся. Меня тюкнули об стенку, от чего из носа потекла кровь и зазвенело в ушах, а потом начали задирать подол и стягивать штаны. Я из всех сил дергалась, мешая их занятию, царапая себе лицо об стенку, и вопила что есть сил. Неожиданно чужие руки исчезли с моего тела, оставив в покое разодранную сзади рубашку и еще не снятые штаны. Руки оказались свободными, и я тут же, прижимая рубашку к себе, развернулась лицом к нападавшим и замерла от увиденной картины. Пятеро мужчин в плащах стояли полукругом и наблюдали, как шестой методично режет длинным тонким кинжалом моих несостоявшихся насильников, и все это в полном молчании, в сопровождении хрипов, стонов и редких вскриков со стороны теперь уже жертв. Из-под капюшона мужчины, убивающего насильников, уже знакомо блеснули серебристые глаза и это притом, что на дворе глубокий вечер, и сумерки сгустились до почти ночной темноты. Но я разглядела этот яростный серебристый блеск. Было страшно до икоты, я неуверенно подобрала свой плащ и, все еще не зная что делать, доверилась своему телу. Голой спиной протиснулась между этой бойней и стеной к Росе и, вскочив на нее, рванула прочь. Знакомая гостиница оказалась через два переулка, отдав конюху Росу и наказав ее накормить и почистить, снова замоталась в плащ и зашла внутрь. Как и вчера заказала себе ванну, сегодня она мне была особенно нужна — смыть с себя страх, ощущение чужих рук на теле и грязь стены, об которую меня так безжалостно приложили, а еще ужин и завтрак, и тут же поднялась наверх.
Глава 11
Три дня и три ночи я скакала, не давая себе больших передышек и поблажек. Мне снова повезло помочь. Буквально на второй день после моего отъезда из Дачарина ранним утром я наткнулась на небольшой разграбленный человеческий обоз. К сожалению, нашла только одного живого, но сильно израненного парня. Исцелив его раны, выяснила, что на них напала бандитская шайка. Забрали пару женщин из обоза, лошадей, а мужчин убили. Только ему и удалось выжить благодаря мне. Помогла ему похоронить трупы и оставила позади себя, уверенная, что теперь более-менее здоровый взрослый парень сможет позаботиться о себе. Сама же, имея целью добраться до территорий оборотней, удалялась все дальше от владений светлых эльфов. И чем дальше от них находилась, тем больше уверенности и спокойствия появлялось в душе. Между тем, все бы ничего, но росло чувство одиночества. С рождения привыкшая к тому, что меня от всего защищал папа, заботилась и лелеяла мама, сейчас наиболее сильно чувствовала свое одиночество и тоску по дому и родным, по ласковым рукам родителей. Иногда разговаривала с Аллоис, рассказывая ей какие-нибудь истории или жалуясь на что-либо из моей нынешней жизни и даже тот факт, что ответа ни разу не получила — все равно хоть какое-то общение. Даже если говорить приходится самой с собой. Или с Росой! Она-то меня уже с полуслова понимала, иногда ехидно кося глазом или пофыркивая. Из-за того что произошло со мной в эти последние дни: нападение зомби на обоз и попытка изнасилования, практически не спала по ночам, следила за каждой тенью, вздрагивала от любого шороха, раздававшегося неподалеку, лишь на короткое время забываясь тревожным сном. После встреченного разграбленного бандитами обоза, я съехала с общей дороги и, ориентируясь на подсказки, которые дал спасенный парень, по лесу направилась в нужную мне сторону. |
