— Верно, — кивнула она, — Никто не заплатит и медного талора за ничтожество вроде тебя.

— Тогда зачем я вам нужен?

— Я уже сказала, — а вот сейчас улыбка Филаэ стала совсем гаденькой. — Ты «мясо». Просто «мясо». Близится ночь Воздаяния и наша защитница Этелия, послала нам тебя. А мы уже отчаялись кого-либо найти. А пока что нам надо подготовиться…

И с этими словами она достала висящий на поясе здоровенный мясницкий тесак.

— Эй-Ей! Дамочка! Вы что хотите сделать! — закричал я, отчаянно пытаясь лягнуть её прямо в рожу!

— Не дергайся! — рыкнула она, хватая меня за ногу. — Нам нужна только твоя нога!

Я попытался вырваться, дать ей ногой прямо по роже, но хватка у этой бабы оказалась на удивление сильной. А подключить вторую ногу из-за оков я физически не мог.

— Мама! — раздался звонкий возглас Хиги, когда мать уже собралась занести тесак над ногой. Мгновение спустя из-за той же двери показалась дочь Филаэ. — Ты что, уже начала его резать!?

— Ещё нет, — поморщилась мать, словно съела что-то кислое.

— Ты же обещала мне мужчину! Мне уже как несколько лет пора рожать первенца!

— Ох… доча… — покачала она головой. — Вот вечно ты не вовремя поднимаешь свои претензии…

— Если что я обеими руками за! — тут же опомнился я. — С удовольствием сделаю вашей дочери ребеночка!

— Молчи, «мясо», — фыркнула она и отвесила мне пощечину, причем такую сильную, что я едва не потерял сознание. Да эта женщина бьет словно боец-тяжеловес… — ты же понимаешь, Хига, завтра наступит ночь Воздаяния, и нам нужна жертва. Если тебе так хочется ребенка, то можешь выбирать любого из сыновей Аннера. Йоран давно на тебя глаз положил.

— Они мне словно братья, — поморщилась девушка. — Я хочу мужа со стороны.

— Не в этот раз! — буркнула женщина. — Ночь Воздаяния пропускать нельзя, иначе мы потеряем милость госпожи Этелии.

— Но мам… он симпатичный…

— Ничего не выйдет. Лучше помоги, а то он дергается… — дернула женщина щекой.

— Ла-а-адно… — немного обиженно протянула девушка, подходя к матери. — Давай лучше я, а ты его держи…

Когда Филаэ передала тесак в руки дочери и взялась двумя руками за мою ногу, а Хига вооружившись тесаком, сделала замах.

— Пустите, Су-у-у-уки! — завопил я, и в следующий миг холодный клинок опустился мне на ногу.

Боль… Неописуемая боль охватила все тело. В прошлый раз, когда я умирал, было так же больно, но тогда почти сразу за болью была темнота. И каждое мгновение этой боли казалось вечностью.

Я беззвучно вопил, пытаясь порвать оковы но ничего не получалось и с ужасом наблюдал как Филаэ с удовлетворенным видом забирает мою отрубленную ногу. Да и Хига при этом не ощущает омерзения или чего-то вроде. Скорее она была немного обижена, что мать не дала нам переспать.

— С-у-у-уки…. Убью… — едва слышно хрипел я, пока молодая девица перевязывала мне ногу.

— Не дергайся, — сказала мне Филаэ, пошлепав по лицу. — Если доча не остановит кровь, то ты помрешь раньше времени. Нам нужно что бы ты был жив до завтрашней ночи. А это… — она подняла мою ногу, словно рыбак хвастающийся уловом, — пойдет в рагу и суп.