Она прочла и поняла, и осталась в кабине.

— Хочешь меня обменять?

— Если обменяю, тебя допросят и убьют. Не простят тебе того обмороженного.

Нет времени играть в "верю — не верю". Взгляды встречаются,

— Мы вместе, — говорит она.

— Мы вместе, — говорю я. — Стрелять умеешь?

8-35. Протягиваю "железку", Лера осматривает. "Железка" — электроимпульсное ружье, выбрасывает заряд магнитным полем. Стреляет любыми железными предметами: шариками, гайками, болтами. Заряжается вручную, точность ни к черту, зато мощная и не греется. Последнее крайне важно.

— Стреляла, было дело.

Обогнув гигантскую трещину в асфальте, сворачиваю на Светлую. 8-37.

Лера натягивает термокостюм, затем замечает свой рюкзак и роется в нем. Вытаскивает увесистый пакет с медикаментами. Он герметичный и пухлый, воздушная подушка защищает ампулы. Я подкатываю к двадцатиэтажной стеклянной "Веге". Вокруг на триста метров открытый простор — прежде был сквер, теперь огарки пеньков.

8-39. Не останавливаясь у подъезда, я сворачиваю на бетонный спуск к подземному гаражу. Сбиваю шлагбаум, влетаю вглубь, торможу. Потемки. Колонны, пыль от штукатурки, кое-где остовы машин.

Лера выходит наружу и в свете фары показывает мне одну из ампул:

— Вот это может пригодиться! Это леуксол, ветеринарное средство для наркоза. Очень летучее!

Я не сразу понимаю, она поясняет:

— Ампула испаряется за три минуты. Теперь смотри.

Сует ампулу обратно в пакет, запечатывает его, и наощупь сквозь полимер пакета сворачивает пробку.

— Ага… — Я кладу пакет обратно в рюкзак и закидываю его на плечо. 8-40. — Значит, так. Если эти ребята осторожны, они стерегут на первом этаже лифты и лестницу. Я пойду туда один, меня встретят. Иди следом, когда услышишь, что они заняты, действуй по ситуации. "Железка" остается тебе, но учитывай: боекостюм она, скорей всего, не пробьет.

Лера кивает и берет ружье. Поднимаюсь по лестнице на первый этаж. 8-42.

* * *

Тот бешеный темп событий, который задали похитители, для меня был хорош одним: не оставалось времени на сомнения. Идя в одиночку против четверых тяжеловооруженных боевиков, имея в резерве лишь девчонку с самодельной "железкой", я не успел осознать безнадежность своего положения. Думать было некогда, времени хватало только на действия.

В 8-42, с опозданием на две минуты, я взошел по лестнице на площадку первого этажа и встретил первого противника. Он был без лишнего теперь камуфляжа, в шлеме и блестящем эластичном "мстителе", похожем на серебряную кожу. Ствол разрядника уставился мне в грудь, голос из-под шлема, переданный микрофоном, позвякивал медью:

— Руки за голову, выходи в холл.

Я ногой раскрыл дверь и вышел, он следом за мной.

Холл гостиницы "Вега" был несуразно огромен. Сквозь стеклянную стену с улицы вливались сумерки. Мраморные колонны в полутьме казались костяными. На потолке притаилась чудовищная разлапистая люстра.

— Виктор здесь! — Крикнул боевик за моей спиной, и еще двое выступили из-за колонн. Один был одет как первый, но вооружен ручным плазмометом. Другой — знакомый мне бритоголовый — имел неполную защиту: на голове вместо шлема были только очки интровизора. Он внимательно поглядел на меня и, видимо, убедился, что ни под термокостюмом, ни в рюкзаке я не несу оружия.

— Так, — сказал он, — а где девка?

— Сильно брыкалась, — ответил я. — Пришлось оставить внизу, в пармашине. Сюда не дотащил бы.