Ричард Матесон. Вторжение
Он опустил чемодан на пол в прихожей. — Как ты тут без меня? — спросил он. — Отлично, — ответила она, улыбаясь. Она помогла ему снять пальто и шляпу, убрала их в стенной шкаф. — Да, холодновато зимой в Индиане после полугода в Южной Америке. — Наверное, — отозвалась она. Рука об руку они прошли в гостиную. — Что ты тут поделывала одна? — Да так… ничего особенного. Думала о тебе. Он улыбнулся и обнял ее. — Это уже немало. Ее улыбка на миг пропала, потом вернулась снова. Она сжала его руку. И вдруг, хотя он не сразу это понял, лишилась дара речи. Он часто впоследствии мысленно возвращался к этому моменту, и каждый раз его всегда поражала резкость перепада. Слушая его, она улыбалась и смотрела в глаза, но улыбка все таяла, а взгляд скользнул в сторону в тот самый момент, когда ему больше всего хотелось ее внимания. Позже, на кухне, она сидела напротив него, пока он допивал третью чашку сваренного ею горячего крепкого кофе. — Не смогу сегодня заснуть, — говорил он, улыбаясь, — да я и не хочу. Она ответила натянутой улыбкой. Кофе обжег ему рот, и он заметил, что сама она не сделала ни глотка. — Ты не пьешь кофе? — спросил он. — Нет, я… больше не пью. — Это какая-то диета? Он увидел, как дрогнуло ее горло. — В некотором роде. — Но это же глупо, — сказал он. — У тебя идеальная фигура. Она, похоже, хотела что-то ответить. Потом передумала. Он отставил чашку. — Энн, разве… — Что-то случилось? — закончила она вместо него. Он кивнул. Она опустила глаза. Закусила нижнюю губу и положила руки на стол перед собой. Потом глаза ее закрылись, и ему показалось, будто она пытается отгородиться от чего-то безнадежно ужасного. — Милая, что с тобой? — Наверное… лучше всего просто… просто взять и рассказать. — Ну конечно, дорогая, — произнес он взволнованно. — Что стряслось? Неужели что-то произошло, пока меня не было? — Да. И нет. — Ничего не понимаю. Она вдруг посмотрела на него. То был отстраненный взгляд, от которого ему стало нехорошо. — У меня будет ребенок, — сказала она. Ему хотелось громко закричать: ведь это же прекрасно! Он готов был вскочить и обнять ее, танцевать с ней по всему дому. Потом его поразила одна мысль, и краска сбежала с лица. — Что? — переспросил он. Она не стала отвечать, потому что знала, что он все расслышал. — Как давно… как давно ты уже знаешь? — спросил он, глядя в неподвижно смотрящие на него глаза. Она судорожно вздохнула, и он понял, что ответ будет не самый благоприятный. Так оно и оказалось. — Три недели. Он сидел, тупо глядя на нее, и все продолжал машинально помешивать кофе. Потом он заметил это, медленно вынул ложку и положил на стол. Он пытался задать следующий вопрос, но ему никак не удавалось произнести это слово. Оно трепетало в горле. И наконец он заставил себя. — Кто? — спросил он, голосом безжизненным и слабым. Она вновь смотрела прямо на него, лицо сделалось серым. — Никто. — Ее губы тряслись. — То есть? — Дэвид, — произнесла она осторожно, — я… И тут плечи ее опали. |
