«Ключ» ухватился за осколок обеими руками, но оторвать его от оранжевых корней не получилось.

— Осколок не поддаётся, — заключил 'Фёдор.

— Попробуй колуном, — предложил я. — Мне кажется, нужно отрубить эти корни.

Учёный с недоверием посмотрел на меня. Затем перевёл взгляд на своё колун, который лежал рядом на земле.

— Пробую вариант, предложенный Ларионовым Максимом Александровичем, — взяв колун в руки, озвучил свои намерения Фёдор. — Постараюсь обрубить корни.

Фёдор молодецки размахнулся. Раздался гулкий удар. Затем второй. Третий.

Колун вонзился в корень. Металл острия принялся стремительно краснеть. Видимо нагревался. «Ключ» его тут же выдернул и повторил попытку. От каждого следующего удара оружие в руках учёного разогревалось всё сильнее. Как будто он не корень перерубал, а высоковольтный провод.

— Есть! — заорал Фёдор, когда корень, наконец, поддался и осколок упал на землю. — Воздействие на корень тяжёлым острым предметом оказалось успешным. Объект отделён, — он осмотрел свой топор. — Наблюдаю странное поведение металлической части моего инструмента. По неизвестной причине она раскалилась до температуры плавления. Вижу отчётливые следы деформации…

Лезвие колуна вдруг потеряло красный цвет, и стало выглядеть как прежде, будто ничего не случилось. Фёдор с изумлением посмотрел на своё оружие.

— Ну нихрена себе, — сделал он наконец экспертное заключение.

Нормально так учёный эксперименты делает под запись.

— Инструмент охладился до прежней температуры. Процесс охлажения занял примерно пять секунд. Объяснить причину этого не могу, — с опаской отложив колун в сторону он переключился на осколок. — Придётся подвергнуть инструмент экспертизе после завершения миссии. А сейчас приступаю к консервации космического объекта.

Щёлк. Крышка свинцового куба закрылась. «Ключ» закрутил поворотный механизм до упора и отошёл на метр.

Повисла тишина.

Каждый из нас боялся произнести хоть слово, будто осколок сейчас выпрыгнет из ящика как чёртик из табакерки.

— Наблюдаю быстрое падение активности зоны, — вдруг раздался востороженный голос Фёдора. — 45 процентов, 37, 31, 26, 13, 6, 4, 1… 0. Вредоносная зона исчезла. Экранирование контейнера полностью нивелирует излучение космического объекта.

После слов Фёдора тучи над нашими головами начали рассеиваться. Послышалось отдалённое пение птиц. Хмурая осенняя атмосфера, что окружала нас во время нахождения в зоне, стала сменяться яркими летними оттенками.

Я сам не заметил, как моё лицо расплылось в улыбке.

Сердце заколотилось от радости. Остальные ребята тоже улыбались.

— Не то, чтобы я сомневался в нас, — довольно проговорил Борис. — Но мы справились.

— А вот я на подобный исход не рассчитывал, — в отличии от «Меха», в голосе Порохова прозвучала задумчивость. Он вышел вперёд и встал перед нами. — Признаюсь вам честно, я думал нас перебьют при первом же столкновении с противником.