|
Должен вам сказать, хотелось бы мне иметь с собой не только вспышку, но и камеру. Просто невероятно, что там было! Последние коровы ещё топали по мосту, а солдаты висели на перилах снаружи. Но они всё равно стреляли в тебя, Элли, как будто открылся сезон охоты на уток! Элли, я до конца своих дней не смогу понять, как те пули не угодили в тебя. От них просто воздух почернел! Мы кричали: «Беги, Элли, беги!» А ты, что самое потрясающее, не отпускала верёвку! Нам была видна цистерна, устроившаяся под мостом, она так и ждала, когда её взорвут. Потом ты исчезла в кустарнике. По правде говоря, ты в него как будто вплыла, словно какой-нибудь ангел. Мне даже пришло в голову, что в тебя попали, ты умерла, а я вижу твой дух.
Я лишь засмеялась и ничего не ответила. — А потом, — снова заговорил Гомер, — через какую-нибудь секунду, появилось пламя. Не думаю, что солдаты могли что-то сделать. Они просто стояли, показывая на него пальцами, и что-то кричали друг другу. Цистерну они видеть не могли, потому что она была глубоко под мостом. Но потом они вдруг решили, что им грозит опасность. Развернулись и помчались прочь с моста. И вовремя. Думаю, тебя это порадует, — добавил Гомер, глядя на меня. — Потому что едва ли кто-то из них пострадал. Я благодарно кивнула ему. Это действительно имело для меня большое значение, но не абсолютное. Если я сознательно устроила такое дело, как взрыв моста, то тот факт, что по чистой случайности никто при этом не погиб, просто вызвал во мне некоторое облегчение. Но когда я решила сесть за руль цистерны, то уже была готова жить с последствиями своего поступка, какими бы они ни были. — В общем, прошло ещё около секунды, наверное, — продолжил Гомер. — А потом так рвануло! Говорю тебе, никогда в жизни не видел ничего похожего! Со стороны цистерны мост взлетел в воздух метров на пять. И несколько секунд висел в воздухе, а уж потом рухнул вниз. Но когда он упал, то огня стало совсем немного. А потом вдруг — второй взрыв, обломки полетели во все стороны! И появился огромный шар огня, а потом ещё два взрыва, а дальше уже ничего не было видно, кроме пламени. И горящие брёвна во все стороны разлетались. Казалось, не только мост горит, а и весь парк тоже. Как сказал Ли, это был всем взрывам взрыв. — Ну, в Виррави давно уже хотели построить новый мост, — сказал Ли. — Похоже на то, что теперь этого не избежать. История Гомера меня взволновала, хотя я была в ужасе от масштаба того, что мы сделали, на что мы оказались способны. Единственное, о чём Гомер не упомянул, так это то, как он плакал, когда нашёл нас обеих живыми и невредимыми. И я увидела в нём того нежного Гомера, каким он был в детстве, но который как будто потерялся, когда стал подростком... ну, так думали многие. Мы перебрались в какое-то тенистое местечко среди камней. Первым на стражу встал Ли. Мне хотелось посидеть с ним, составить ему компанию, но внезапно на меня навалилась усталость, такая огромная, что у меня буквально подгибались ноги. Я заползла в прохладное пространство между двумя огромными камнями и, стащив для себя подушку, устроилась поудобнее. Я заснула так глубоко, что это скорее было похоже на ко́му. Ли потом говорил мне, что пытался меня разбудить, чтобы я его сменила, но не сумел, поэтому отстоял смену за меня. Я проспала до четырёх часов. Было уже почти темно, когда мы наконец начали проявлять признаки жизни. Единственным, что заставляло нас двигаться, было желание вернуться в свой лагерь, увидеть остальных четверых. Мы решили, что вполне можно воспользоваться мотоциклами, — и разработали маршрут, который вёл снова к моему дому, где мы оставили «лендровер», а потом мы должны были двигаться короткими перебежками, чтобы избежать встречи со случайными патрулями. Забавно, но, когда я вспоминаю эту поездку, я лишь удивляюсь, почему у меня не возникло никаких предчувствий. |
