– Все слышали? – спросила Марта. – Выполняйте приказ.

– А чего… – буркнул Густав, но глянул на командира и осекся.

От того места, где расположился тактик четвертой бригады, а теперь командир отряда, донесся резкий хлопок. Последний джампер, у которого еще действовал ранец, взвился вверх и повис на месте, поворачивая голову из стороны в сторону.

– Вижу противника на северо-западе, – услышала Марта в ком-линке его доклад. – Время огневого контакта примерно десять минут…

– Действуем по намеченному плану, – скорее попросил, чем приказал тактик. – Заслон остается здесь.

Марта встала, стараясь не смотреть на Стэна, слова застряли в горле.

Все решили заранее: в случае необходимости раненые форсеры, те, кто не может бежать быстро и долго, прикрывают рывок основной группы.

– Прости, друг, – со смущением в голосе проговорил Густав, а Сара порывисто вздохнула.

– Ладно, чего там, – пробормотал Стэн, уцелевшей рукой поднял плазмаган и перевернулся на живот. – Вы, главное, дойдите, чтобы мы тут не зря подохли…

– Все, уходим, быстро, – сказал тактик. – Иначе их гибель будет напрасной!

Восемнадцать форсеров остались на месте, выбирая позиции среди камней, прочие двинулись дальше.

Марта бежала, чувствуя себя загнанным зверем. Ноги подгибались, мир вокруг трясся, в лицо бил колючий ветер, перехватывал дыхание. В то, что за спиной стреляют, она старалась не вслушиваться.

– Быстрее, быстрее! – орал субтактик, бойцы выжимали последние силы, на каменную тропу из открывшихся ран падали капли крови.

Марта окончательно утратила ощущение времени и, когда из тумана выступил блестящий корпус корабля, решила, что начались галлюцинации. В то, что это правда, заставили поверить радостные вопли соратников.

Последние сто метров дались всего тяжелее. Шагах в тридцати до входа в корабль упала Сара. Густав взвалил ее на руки и потащил к ведущей в трюм эстакаде. Марта поднялась по ней, шатаясь, и только внутри корабля немного пришла в себя.

– Пять минут до старта! – проревели динамики под потолком.

Марта сумела защелкнуть страховочный ремень на потерявшей сознание Саре и сама упала в соседнее кресло. За мгновение до того, как навалилась тяжесть, пришла мысль: «А ведь кто-то наверняка умрет от перегрузки».

– Хэй, рыжая, а ведь я тебя где-то видел! – донесся чей-то на удивление тихий, приглушенный голос.

«Рыжая?» – это слово вызвало слабое удивление.

Так ее называла только Анна, но она давно мертва.

– Не называй меня рыжей! – сказала Марта за мгновение до того, как открыть глаза. Сфокусировала взгляд и обнаружила смотрящего на нее мужчину: изогнутые в усмешке тонкие губы, глаза-щелочки и короткая, но буйная шевелюра – жесткие волосы ежиком. Такие же, как у нее самой, только с другим оттенком рыжины: не темные, а яркие, огненные.

«Да он родом с Шеола, – подумала Марта, – и, кажется, субтактик – тот самый, что задирал техника, когда мы только выбрались из шахты. Но не эту же встречу он имеет в виду?»

– Вставай, – сказал мужчина. – Мы прибыли.

– Без тебя понятно.

С трудом выбралась из противоперегрузочного кресла, с тревогой глянула на Сару. Та махнула рукой в ответ, показывая, что с ней все в порядке.

– Ну что, звено, – сказала Марта подопечным, которых осталось всего двое. – За мной, шагом марш!

За стенками корабля их встретила Геката.