Потом выяснилось, что форсеры не бессмертны, люди привыкли к ним, узнали вкус побед, пусть пока не очень больших.

Дети пророка Зигфрида фон Хайнца, наоборот, утратили служившее неплохим допингом чувство несомненного превосходства над «эволюционным шлаком», узнали, что война – это не только легкие победы.

И в глазах людей словно стали меньше ростом, утратили пугающую мощь.

– Что там у вас? – прошелестел в наушниках голос сержанта.

– Трупы, – ответил Роберт. – Мы возвращаемся.

– Стойте на месте. Мы сами идем к вам. Приказано наступать дальше.

– Не нравится мне это, – только и сказал Роберт.

Из-за крыш с низким ревом появился еще один десантно-штурмовой корабль. Прошел над улицей и умчался в пургу, туда, где, судя по звукам, продолжался отчаянный бой.

Впервые за проведенное на Сибири время метель прекратилась, тучи разошлись и выглянуло солнце, небольшое, но очень яркое. Стал виден грандиозный хребет, чьи пики, закованные в броню изо льда, вонзались в небо к северу от Снежногорска. Яркий свет залил наблюдательный пункт, устроенный в развалинах, не так давно бывших домом на окраине города.

Пейзаж в смотровых щелях не радовал – усыпанные белоснежным крошевом бугры, торчащие из них руины, трупы форсеров, обломки сбитого модуля-разведчика.

– Эх, красота, – сказал Трэджан.

– Ага, – флегматично согласился Роберт, прищуриваясь, чтобы поберечь глаза, отвыкшие от яркого света.

– Да ты же не смотришь! – возмутился уроженец Аляски.

– Спать я хочу, – ответил Роберт и зевнул.

Второй полк корпуса «Один» находился на холодной планете четвертый день и все это время беспрерывно отражал яростные атаки врага, норовившего овладеть столицей колонии.

Потери форсеров не смущали.

Спали обороняющиеся урывками, из еды у них оставались только консервы, а боеприпасы подвозили нерегулярно. Приходилось экономить, да еще иногда делиться с соседями, бойцами корпуса «Сибирь», сформированного из коренных жителей планеты.

Если бы не их бесноватая, отчаянная храбрость, то форсеры давно бы захватили Снежногорск и вышли к порталу на Землю.

Бывшие инженеры, геологи, горные рабочие и строители, все, кто осваивал богатые недра планеты, вцепились в землю так, что прорвать их оборону пришедшие из Сложных Миров чужаки смогли лишь очень большой кровью.

Еще на подходах к столице солдаты «Сибири» за час боя сумели уничтожить несколько боевых бригад целиком. По слухам, в некоторых столкновениях форсеры потеряли не меньше бойцов, чем люди.

Потом обескровленная, вымотанная «Сибирь» вынуждена была отступить. Враг добрался до города, но тут ему навстречу ударили свежие, переброшенные с Эброна части. Не ожидавшие контратаки форсеры откатились, а солдаты «Одина» и «Сибири» потратили несколько часов передышки на то, чтобы хоть как-то укрепиться на окраине Снежногорска.

С того момента они не отступили ни на шаг, несмотря на постоянные обстрелы и атаки.

Последний штурм продолжался несколько часов и закончился перед рассветом. Именно после него Роберт и Трэджан вместо отдыха получили назначение на наблюдательный пункт.

– Спать он хочет. – Трэджан с укором поглядел на друга и сам не выдержал, зевнул. – Эх, чтоб тебя! Ничего, скоро нас сменят…

Наушники в шлеме Роберта квакнули, словно в них завелись маленькие лягушата, затем прорезался гортанный голос лейтенанта Нуньеса:

– Наблюдательный пункт, что там у вас?

– На связи рядовой Кузнецов, – ответил Роберт.