В ответ услышал отборный мат, из которого становилось ясным, что они сами не знают, где. Но пока все были живы, и то слава Богу!

Кеша шарахнул из лучемета прямо перед собой. Потом срезал багровую тень, прыгнувшую на него слева. И побежал к темнеющему впереди провалу. Теперь главное, не ошибиться, не дать директору Космоцентра ускользнуть, ежели уйдет – пиши пропало. А парни из «альфы»

молодцы, лихо справились с охраной, правда, в этой мешанине не поймешь, кто спит блаженным сном и видит прекрасные разноцветные сны, а кто уже отошел в мир иной.

– Как там подходы? – поинтересовался он будто между делом.

– Перекрыты! – отозвался один.

– Пока нет никого, – доложил другой.

– А тут блокировка, они нас в ловушку загоняют, – прохрипел третий, – все щели заварили, падды!

– Надо бы подкрепление, – ровным и спокойным голосом проговорил четвертый,– тут семь ответвлении, один не удержу!

– Третий и второй, бегом к четвертому! И затихли чтоб! Самим ни шагу вперед, пока не скажу!

Кеша раздавал команды на бегу, торопился, спешил.

Парни сделали свое дело, теперь бы и ему не оплошать. В красно‑багряных тонах мельтешило и кружилось перед глазами нечто невообразимое, инфравизоры работала отменно... но Кеше все мерещился непомерно огромный, кровавый Марс, все в одном гнетущем колере, будто и других цветов нету! Прямо из провала он метнулся влево, потом вверх по витой лестнице, к чуть высвечивающему боку хрустального водоема. Чутье! Кешу вело его нутряное, верное чутье! Но как пробраться туда, в сердцевинку?! Спокойно, только спокойно. Надо наверх!

Позади шарахнуло две очереди. Снова полетели, застучали нервным, психическим стуком осколки. И полыхнуло фиолетовым – это один из парней сжег нападавшего. Молодцы! Свое дело туго знают! Кеша бежал вверх, ничего не видя под собою – только хрустальные грани, только волнистый блеск. Чертовы толстосумы! Гады!

Сволочи! С жиру бесятся! Кеша был зол и раздражен. На эдакое чудо ушло столько деньжищ, что можно было бы для дикарей на Аранайе выстроить дюжину школ. А этот хмьфь пузатый все под своей задницей держит, себя тешит! Хрустальный бассейн и– впрямь был огромен, сказочно велик – это был и не бассейн вовсе, как его величали, а трехсотметровая в поперечнике круглая, граненорезная, искрящаяся миллиардами ослепительных бликов ваза. И внутри этой вазы что‑то светилось. Кеша знал, что там было. Он знал, точнее, безошибочно улавливал своим острым нюхом и другое – кто‑то сейчас поплатится за тягу к роскоши. Еще немного, еще чуть‑чуть, последний бой, он тяжкий самый... может, и не будет никого боя, главное, дырочку найти, проходик отыскать.

Спуск в вазу был сверху, он не ошибся – витой стебель вел к черному шару, покоящемуся в голубых водах.

Шарик был без окон без дверей, но наверняка с полной прозрачностью, дорогая игрушечка, эдаких апартаментов не имели магараджи индийские и аравийские шейхи. Ну да теперь поздно горевать!

С двух сторон снова донеслись разрывы, трески и дикая брань по внутренней связи, там отбивали очередной наскок охраны, но держались, пока держались.

– Не подкачайте, ребятки! Я мигом! – прошептал Кеша.

Вот! Здесь! Он с ходу срезал сигма‑скальпелем заглушку, навалился. Сдвинул плиту... И в лицо полыхнуло пламенем. Этих еще не хватало! Кеша одним снопом из лучемета сжег двух андроидов, вполз внутрь... с другой стороны трубы красовалась распахнутая изумрудная дверь в три человечьих роста. Тьфу! Все нараспашку, все раскрыто, охрана заелась и разнежилась! Андроиды без снаряжения, где оно?! Все разворовали, сволочи! Все поистратили на себя, по своим делам приспособили! Падлы! Кеше зла не хватало... за что его совали из каторги в каторгу?! за что его мурыжили по зонам, когда эти жирные ублюдки разворовывают все и повсюду, и хоть бы что! а он подыхал за них на Аранайе! терпел лишения, лез под пули и снаряды, в огонь и пламя! гаденыши! твари! это их надо всех в каторгу! а лучше – веревку на шею, и к черту на постой!

Кабина, в которую он влез была роскошна и отделана на славу– все натуральное, все с Земли, красное дерево, малахит, янтарные вкрапления, опять хрусталь – безумно дорого и безумно безвкусно! И для чего? для того, чтобы спуститься вниз на тридцать метров!

Наверху, внизу, по бокам, повсюду шел бои: грохотало трещало, горело все – Булыгин слышал по внутренней связи.