– Зачем это нужно?

– Это предохраняет тебя от беременности. Я не могу полагаться на случай, – произнес Томас, опустившись на корточки перед камином и засыпав таинственный предмет углями с помощью кочерги.

Джасмин охватило беспокойство. В Египте они не думали ни о каких предосторожностях. Томас обещал жениться на ней, если окажется, что она беременна. Но теперь они в Англии, он граф и тщательно охраняет свое семя.

Потому что оно предназначено лишь для его будущей жены. Случилось то, чего Джасмин так боялась.

Они с Томасом оделись, и когда Джасмин застегивала дрожащими пальцами пуговицы своей амазонки, он положил руки ей на плечи. Его глаза светились пониманием.

– Я был бы очень горд стать отцом нашего ребенка, Джас. Но сейчас не время, – мягко произнес он, помогая собрать в прическу непослушные локоны.

Отогнав прочь мрачные мысли, Джасмин принялась застегивать пуговицы. В Египте они занимались любовью свободно, не думая о том, что их может кто-то услышать. Теперь же Томас соблюдал осторожность. Джасмин чувствовала себя так, словно между ними возникла пропасть.

Приподняв голову Джасмин за подбородок, Томас кивнул в сторону камина.

– Ты видела мою египтянку? Я купил эту картину, потому что девушка на ней так же экзотична и прекрасна, как и ты.

Джасмин ахнула от удивления и озорно посмотрела на Томаса.

– Значит, лорд Кларедон, такой вы меня видите? Совершенно обнаженной.

– Прекрасной, трогательно невинной и неповторимой, – хрипло ответил он. – Это ты, Джасмин. Я мечтал о тебе, стремился к тебе всем сердцем. И, наконец, ты стала моей. Я никогда тебя не отпущу.

– Я думала, что подобное возможно только в моих снах.

– Поехали в парк, – с улыбкой предложил Томас. – Я договорился о встрече с друзьями.

Джасмин охватили сомнения. Примут ли они ее? Правда, теперь Джасмин чувствовала себя иначе. Она больше не пыталась стать одной из этих людей, потому что стала уверенной в себе женщиной, чувствующей любовь и поддержку Томаса.

Приехав в парк, влюбленные пустили коней в галоп. Когда они остановились, Томас, спешившись, подхватил Джасмин на руки.

– Моя прекрасная Клеопатра. Ты настоящее чудо, – еле слышно произнес он.

Обвив руками шею Томаса, Джасмин собралась его поцеловать, но в тот же самый момент за ее спиной раздались громкие крики неодобрения. Обернувшись через плечо, девушка заметила собравшихся невдалеке друзей Томаса. Молодой человек мягко убрал ее руки, а на его губах появилась натянутая улыбка. Куда делся необузданный мужчина, еще недавно так страстно любивший ее.

Томас поприветствовал шестерых своих друзей, каждый их которых смотрел на девушку с неприязнью. Он представил Джасмин как свою возлюбленную. Молодые люди смотрели осуждающе, а Оукли пробормотал что-то и отвел взгляд.

– Я подумал, что мы могли бы выпить чаю, чтобы вы поближе познакомились с мисс Тристан, – спокойно произнес Томас.

Но, по очереди извинившись, его друзья пошли прочь. Острое беспокойство охватило Джасмин, когда она попыталась понять, что творится в душе у ее любимого. В его глазах вспыхнула, а потом растворилась печаль.

– Едем ко мне. Я прикажу подать чай, – предложил он, но его улыбка показалась Джасмин вымученной.

Когда они вернулись домой, в гостиной сидела леди Кларедон. Она поднялась из кресла и повернулась к Джасмин спиной.

– Убери ее из моего дома, Томас. Я не стану с ней разговаривать.

– Мы с Джасмин любим друг друга, мама, и ты должна принять это.

– В таком случае ты должен принять тот факт, что я никогда не признаю ее. Она так же мертва для меня, как и твой брат.