Ирина начала хихикать. А я глупо улыбалась. Надеюсь, член моей новой бригады профайлер Ватагин не похож на Бориса Петровича, который ухитрился попасть пальцем в небо во всех случаях. Я не дочь Ирины, мы с Иваном не супружеская пара. И с профессиями Борис не угадал, хотя я могу понять, почему он ошибся. Меня он превратил в повариху из-за монументальности фигуры. Ирину посчитал балериной на пенсии из-за редкой для дамы ее лет стройности. Хотя в одном господин душевед прав, я в детстве всегда была не прочь перекусить, да и сейчас не жалуюсь на отсутствие аппетита. Но почему Иван журналист? Тот же вопрос пришел в голову и Рине:

– Отчего вы решили, будто Ваня корреспондент?

– Они в любую щель залезут, настырные очень, – объяснил ход своих мыслей врач. – А теперь подумайте, кому могла навредить самая обычная семья? Зачем вас взрывать? Хотите, научу вас делать специальные упражнения, и вы перестанете чего-либо опасаться?

– Нам бы буфетик отодвинуть, – попросила Рина.

– Хорошая идея, – согласился врач, – надо устранить в доме возможность забиться в слишком узкое пространство. Правильно мыслите. Отодвинете мебель, и больному станет понятно: забиться некуда.

– Иван здоров, – возразила Ирина, – он просто застрял.

– Отрицание! – воскликнул врач. – Родственникам трудно сразу принять болезнь члена семьи. У всех одна реакция. Это естественно. Я могу справиться сегодня с проблемой. Но только сегодня. В дальнейшем необходимо…

– Спасибо, – обрадовалась я, – хоть вы и не штангист, но если мы объединим усилия…

– Конечно, – не дал мне договорить врач, вытащил из чемоданчика здоровенный шприц с иглой толщиной с мой палец и, прежде чем мы с Риной успели отреагировать, молниеносно воткнул ее Ивану в плечо. Шеф заорал и выпрыгнул на середину столовой.

– Ура! – закричала Рина. – Карен Мансурович! Вы гений! Несу запеканку. Садитесь к столу.

– Что-то мне не хочется ужинать, – пробормотал босс, потирая руку. – Какое лекарство вы мне ввели, Борис Петрович?

Врач протянул Ивану листок.

– Комплекс витаминов, вот, можете почитать, прекрасный бодряще-успокаивающий состав.

– Ваня, ты откажешься от моей запеканки? – ахнула Рина.

– Вроде ничего плохого, – оценил шеф, отдавая листовку доктору. – Ну что ты, мама, конечно, съем ее дочиста.

Мы уселись за стол, Рина горестно вздохнула.

– Не понимаю почему, но не получилось аппетитной корочки. Танюша, ты весь брусок натерла?

– Ни кусочка не осталось, – заверила я.

– Мама, ты волшебно готовишь, – похвалил ее Иван.

– Корки красивой нет, – пригорюнилась Рина.

– Прости меня за прямоту, но в еде главное не вид, а вкус, – засмеялся Иван и отправил в рот большой кусок запеканки.

Вслед за ним то же самое проделал Борис, а я медлила. Блюдо, приготовленное Риной, сильно пахло, не скажу, что противно, но пробовать его желания у меня не возникло.

– Ну как? – осведомилась Ирина Леонидовна. – Ваня, почему молчишь?

Шеф вскочил и выбежал из комнаты. Борис Петрович схватил бумажную салфетку, прижал ее ко рту и ринулся за Иваном.

– Что это с ними? – удивилась Рина и попробовала свое произведение.

Не успела вилка очутиться у нее во рту, как она подпрыгнула и помчалась на кухню, оттуда незамедлительно донесся плеск воды, затем Ирина Леонидовна крикнула:

– Танюша! Какой сыр ты натерла?

Я пошла к мойке.