Сергей Синякин. Вулканолог Званцев и его техноморфы
ПРОЩАНИЕ
Наступило время прощаться, а Званцев не знал, как это делается. Да и не хотел он прощаться. Привык к техноморфам, очень привык. - Ты не грусти, - подбодрил его Дом. - Ты ведь даже состариться не успеешь. Одиннадцать лет туда, столько же обратно. Годик или полтора поболтаемся в системе. Надо же двигать науку вперед? Сколько тебе исполнится, когда мы вернемся? - Пятьдесят один год, - грустно сказал Званцев. – Вот видишь, - вздохнул Дом. – Званцев, я твоим именем планету назову, - пообещал Митрошка. – Планета Александрия. Звучит? – Сколько вас летит? – Восемь техноморфов, - сказал Дом. - Мы - вторая звездная. Первая летит к Альфе Центавра. А мы полетим к Сириусу. Лично я думаю, что это не слишком удачная мысль. Зачем исследовать сразу две двойных системы? Я склоняюсь к тем, кто считает, что в подобных системах не может быть планет. – Программа исследований утверждена КОСМОЮНЕСКО, - напомнил Званцев. - Двадцать два года… Долгий срок. – Ты детям рассказывай о нас, - попросил Дом. – Каким? - не понял Званцев. – Да своим, своим, - нетерпеливо сказал Дом. - Ведь у вас с Аленой когда-то они появятся? Жаль, мы с Митрошкой этого времени не дождались. – Я же говорил, что первыми к звездам полетят техноморфы, - хвастливо сказал Митрошка. - И вообще, не ваше это дело - летать к звездам. По крайней мере при нынешних скоростях. И ты, Дом, не ворчи, в любом случае вариант Сириуса обещает больше, чем Альфа Центавра. Правда, у них будет три звезды, они еще и Проксиму захватят, да и вернутся раньше нас - но разве в этом дело? – Когда старт? - спросил Званцев. – Через неделю, - отозвался Дом. - Но вылетаем уже завтра. Ты же знаешь, звездолетам опасно стартовать с Земли, да и невыгодно. А мы за неделю обживем корабль, познакомимся лучше. Мы ведь не люди, нас на психологическую совместимость проверять не надо. – Я с кем угодно психологически совмещусь, - сказал Митрошка. - Ты, Званцев, не кисни, когда мы вернемся, обязательно в деревню поедем, погоняем в озере ихтиозавра. Я его за жабры на свет божий вытащу! – У него нет жабер, - поправил робота Званцев. – Хвост у него есть? - уточнил Митрошка. - Вот за хвост мы его и потянем. Званцев, улыбнись! А как Александру улыбаться было? Не бездушные железяки, друзей в полет провожал. Может быть, навсегда. Грустно ему было, как в тот раз, когда обездушенного Митрошку с завода вернули. – Жаль, Аленка с вами не попрощается, - вспомнил он. – Долгие проводы - лишние слезы, - заявил Митрошка, но тут же добавил: - Вообще-то, конечно, жалко. Она к нам всегда хорошо относилась. – Никогда не думал, что это будете вы, - грустно улыбнулся человек. - Астронавты… – Здрасьте! - удивился Митрошка. - Отбирали ведь самых талантливых! Званцев, неужели ты в нас сомневался? – До Нептуна пойдем на плутониевых разгонниках, - сказал Дом. - Там включим прямоточник. Знаешь, какой у нас расчетный максимум захвата? Почти тридцать вар! Почистим пространство от свободного водорода. – Я теперь ускорение в сорок «же» запросто выдерживаю, - гордо сообщил Митрошка. - Пойдем со скоростью ста десяти мегаметров в секунду. Кромин обещал, что будет не рейс, а прогулка. Кромин был конструктором межзвездных кораблей. Конечно, он работал не один, проектированием занимались целые институты, но он был главным. И идея отправить в первые межзвездные именно свободно запрограммированных техноморфов принадлежала ему. Говорят, в его институте работают три совершенно гениальных техноморфа, к которым Кромин относится как ко всем остальным сотрудникам. Наверное, это правильно. |
