По мере того как его деятельность стала приобретать все большую популярность, возникла опасность, что такая приятная интимность ведения лекций будет нарушаться из-за большого числа присутствующих на них. Один раз в начале сессии к нему на лекцию пришла большая группа студентов. Фрейд был явно раздражен и, угадывая мотивы их прихода, произнес: „Если, леди и джентльмены, вы пришли сюда в таком большом количестве в надежде услышать что-нибудь сенсационное или даже непристойное, остальные уверят вас, что я позабочусь о том, чтобы эти ваши усилия не стоили того“. В следующий раз аудитория уменьшилась на треть. В последующие годы Фрейд контролировал ситуацию, не пуская на лекцию никого без карточки, которую он давал только после личной беседы» (Джонс 1997, с. 188–189).

Те, кто сведущ в психоанализе, несомненно усмотрят интересные параллели между тем, как Фрейд работал со своими пациентами, и тем, как он читал лекции. Я бы отметил здесь прежде всего сохранение Фрейдом в практике чтения лекций позиции нейтральности, которую он считал необходимым условием ведения психоаналитической терапии. Это нейтральность вполне определённого рода: аналитик присутствует в работе с пациентом таким образом, что ничто из адресованного пациентом лично ему не принимает непосредственно на свой счёт, но работает с этим как с переносом, т. е. с проигрыванием пациентом того способа строить отношения, который сложился у пациента задолго до начала анализа и первоначально с другими, нежели аналитик, людьми (часто – с родителями), а в анализе был лишь «перенесён» на аналитика. Смысл такой нейтральности, с позиции которой деконструируется всякая претензия пациента на то, чтобы в анализе «встретиться» с аналитиком, состоит в том, чтобы сделать время и место психоаналитической работы временем и местом, когда и где пациент мог бы «встретиться» с самим собой. Психоаналитическая нейтральность не означает при этом ни безоценочности, ни отсутствия личностного отношения психоаналитика по отношению к пациенту и к процессу анализа.

Представляется, что и в процессе чтения лекций Фрейду удаётся организовать пространство возможной встречи каждого из слушателей с самим собой. Доверительный тон, «интимность», контакт с аудиторией, о которых вспоминает Э. Джонс, могут, на наш взгляд, быть верно уловлены только исходя из указанной нами нейтральности Фрейда. Испытать на деле, так ли это, и действительно ли фрейдовские лекции имеют силу помочь человеку встретиться с самим собой, мы предоставляем лично каждому читателю. И, заключая здесь предисловие, нам остаётся лишь пожелать каждому читающему эти лекции интересного и плодотворного чтения.

Часть первая. Ошибочные действия (1916 [1915])

Предисловие

Предлагаемое вниманию читателя «Введение в психоанализ» ни в коей мере не претендует на соперничество с уже имеющимися сочинениями в этой области науки (Hitschmann. Freuds Neurosenlehre. 2 Auf., 1913; Pf ster. Die psychoanalytische Methode, 1913; Leo Kaplan. Grundzüge der Psychoanalyse, 1914; Régis et Hesnard. La psychoanalyse des névroses et des psychoses, Paris, 1914; Adolf F. Meijer. De Behandeling van Zenuwzieken door Psycho-Analyse. Amsterdam, 1915). Это точное изложение лекций, которые я читал в течение двух зимних семестров 1915/16 г. и 1916/17 г. врачам и неспециалистам обоего пола.

Все своеобразие этого труда, на которое обратит внимание читатель, объясняется условиями его возникновения. В лекции нет возможности сохранить бесстрастность научного трактата. Более того, перед лектором стоит задача удержать внимание слушателей в течение почти двух часов. Необходимость вызвать немедленную реакцию привела к тому, что один и тот же предмет обсуждался неоднократно, например в первый раз в связи с толкованием сновидений, а затем в связи с проблемами неврозов.