Изменить размер шрифта - +
Один из мужчин был адвокатом, другой – врачом, третий – большим начальником в Луизианской электроэнергетической компании. Наш курьер времени как никто другой подходил для роли пастыря таких троих столпов высшего общества – это был весь прилизанный, вкрадчивый типчик по имени Мэдисон Джефферсон Монро. «Зовите меня Джефом», сразу же представился он.

Для начала мы приняли участие в нескольких ориентировочных собраниях.

– Вот вам ваши таймеры, – сказал Джеф Монро. – Держите их как можно ближе к телу все время. Как только вы оденете их на себя в штаб‑квартире Службы Времени, больше их уже не снимайте, пока не вернетесь сюда назад, вниз по линии. Купайтесь с ними, спите с ними, даже выполняйте все… э… все интимные функции, оставляя их на себе. Причина этого совершенно ясна. История может в высшей степени пострадать, если хотя бы один таймер попадет в руки кого‑либо из живущих в двадцатом столетии – поэтому мы не можем допустить, чтобы подобные устройства хотя бы на мгновение лишались своего владельца.

«Он лжет, – сказал Сэм, когда я повторил это ему. – Никто вверху по линии ни черта не смыслит в том, что такое таймер и что с ним делать. Истинная же причина заключается в том, что иногда туристам приходится в спешке покидать места, где они опустились, например, для того, чтобы избежать линчевания. Поэтому курьер должен быть абсолютно уверен, что кто‑либо из его группы не оставил свой таймер в номере гостиницы. Но он просто не отваживается прямо сказать им об этом».

Таймеры, которые раздал нам Джеф Монро, несколько отличались от тех, что были у нас с Сэмом, когда я совершил свой первый прыжок вверх по линии. Кнопки управления на них были опломбированы, а сами таймеры могли функционировать только после того, как курьер включал на своем таймере генератор несущей частоты. И это было весьма благоразумной мерой предосторожности: Службе Времени совершенно не нужно, чтобы туристы имели возможность совершать прыжки во время, когда им вздумается.

Наш курьер долго и нудно перечислял все последствия, которыми грозит любое изменение прошлого и умолял нас без конца не подвергать нынешнее время опасности.

– Начинайте говорить только тогда, когда обращаются к вам непосредственно, – сказал он, – но даже в этом случае ограничивайте любые разговоры с незнакомыми людьми минимум слов. Ни в коем случае не прибегайте к сленгу – вас просто не поймут. Вы можете узнать кого‑либо из других туристов во времени. Вам категорически запрещается вступать с ними в разговор или окликать их и здороваться с ними каким угодно образом, а также необходимо игнорировать любые знаки внимания, которые они могут оказывать вам. У всякого, кто нарушит эти правила, пусть даже совершенно нечаянно, может быть тотчас же аннулировано его разрешение на шунтирование, и тогда он будет немедленно возвращен в нынешнее время. Понятно?

Мы торжественно склонили головы.

– Представьте себе, – добавил Джеф Монро, – будто вы переодетые христиане, которые тайком проникли в священный для мусульман город Мекку. Пока вы не разоблачены, вам ничто не угрожает, но как только окружающие вас люди обнаружат, кем вы на самом деле являетесь, считайте, что вы попали в большую беду. Следовательно, для собственной же вашей пользы, вам лучше пореже раскрывать рот, пока вы находитесь по линии вверху, побольше смотреть и поменьше говорить. И с вами ничего не случится плохого, если только вы не привлечете чем‑нибудь к себе внимание.

От Сэма я узнал, что туристы во времени частенько затевают ссоры с людьми, живущими вверху по линии, невзирая на все усердие, с которым их курьеры стараются избежать подобных инцидентов. Иногда неприятности удается уладить с помощью нескольких дипломатических фраз – часто курьер, извиняясь, объясняет оскорбленному аборигену, что у его обидчика просто не все дома.

Быстрый переход