Роман склонился над ней, покрывая ее лицо и блестящие светлые волосы, рассыпавшиеся по ее плечам, градом поцелуев.

У Брит перехватило дыхание, когда в его глазах она увидела то же неистовое желание, которое снедало ее саму.

— Я хотел тебя с того момента, как ты вошла в полицейский участок, — хрипло признался Роман. — Я хотел уложить тебя в постель в день, когда мы поженились. Я хочу тебя сейчас и знаю, что ты хочешь меня. — Он тяжело дышал. — Ты ведь знаешь, чего я прошу, правда, Брит? — И он снова впился в ее рот, ввергая девушку в бездну чувственного наслаждения, еще более острого, чем прежде.

Опьяненная желанием, Брит едва соображала, что происходит. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он овладел ею.

Но она хотела и гораздо большего. Она хотела принадлежать ему. Всегда. По закону и по зову сердца.

Но хотел ли он того же, или его желание было чисто физическим, а сердце давно остыло?

А Роман целовал и целовал ее с такой жадностью, что, казалось, был готов положить к ее ногам и сердце, и душу.

И все-таки он ни разу не произнес слово «любовь». Казалось, он очень следит, чтобы не употреблять его.

Его способ, быть честным? Его способ дать ей понять ее место?

Брит не была так наивна, чтобы не знать, что мужчина может быть страстно увлечен физически, сохраняя при этом холодное сердце. Когда же отношения приходят к концу, он находит себе другую женщину.

— Брит… — Его ласки становились все настойчивее.

Она уже была готова подчиниться и хотя бы ненадолго забыться в его объятиях, но в последний момент у нее вырвалось:

— То же самое ты говорил Анджеле, когда был на прошлой неделе в Нью-Йорке?

Анджеле?

Вздрогнув, Роман медленно высвободился и встал. Еще тяжело дыша, он пристально посмотрел на Брит, рассеянно потирая шею.

— Что моя невестка сказала тебе об Анджеле? Брит резко встала. Она попыталась пригладить растрепавшиеся волосы и оправить свитер.

— Ты опять, Роман, ответил вопросом на мой вопрос. Либо ты слишком долго служил в полиции, либо об Анджеле говорить запрещается. Но я не могу спать с человеком, если он не может быть честен со мной, каким бы замечательным он ни был.

Брит, дорогая…

— Пока я не встретила тебя, я не допускала мысли о том, чтобы заниматься с мужчиной любовью до свадьбы. Но ты вскружил мне голову, именно поэтому я хотела отдалиться от тебя.

— Брит…

— Нет! — резко оборвала она его. — Я не закончила. Ты хотел ответа на свои вопросы, что ж, ты их получишь. Кое-что ты должен знать обо мне. — Ее голубые глаза сверкали. — Так уж я устроена: я всегда хотела быть первой во всем, второе место меня не устроит. У тебя была возможность рассказать мне, где ты провел те десять дней, но ты ею не воспользовался. У тебя была возможность ответить на мой прямой вопрос об Анджеле, но ты в своем неподражаемом стиле избегаешь ответа. А теперь я и не хочу ничего слышать. И не имеет значения, что мне сказала Жанна.

— Анджела вышла замуж.

— Какое это имеет значение? — так молниеносно отрезала Брит, что он лишился дара речи. — То, что ты только что сказал, еще больше ухудшает положение! Ты можешь быть мечтой любой женщины, Роман… даже моей, — призналась она. — Но так и останешься мечтой, не более того!

— Ты о чем говоришь, черт возьми? — в растерянности спросил Роман.

Не отвечая, она бросилась к выходу. К тому времени, когда он осознал, что произошло, послышался шум открывающихся гаражных ворот, потом шелест колес по асфальту…

Жанна Луфкилович, что ты такого наговорила Брит, а?

Не теряя ни минуты, Роман вскочил в свой «БМВ» и помчался за ней.