Мужчина: Не могли бы вы подробнее рассказать о вине?

Вина подобна всему остальному. Это только слово. Вопрос состоит в том, какой опыт соответствует этому слову? Люди годами ходят в психиатрические учреждения разного рода и говорят: «Я перед всем виноват». Услышав слово «вина», психиатры говорят: «Да, я понимаю, что вы имеете в виду». Если бы тот же самй человек сказал: «Я страдаю от Х», то терапевт и не подумал бы даже, что понимает этого человека.

Суть состоит в том, что мы стараемся понять, как устроена депрессия, ревность или вина, что за процесс скрывается за этими словами. Каким образом человек узнает, что он переживает чувство вины. Мы привели пример (но это только один пример) того, каким образом можно испытывать чувство вины: создавая образ человека, которого вы обидели, а потом реагируя на этот образ неприятными чувствами. Существуют и другие способы почувствовать себя виноватым. Вы можете создавать сконструированные визуальные образы, или высказывать себе вербально упреки. Подобных способов существует великое множество. В каждом случае важно определить, как человек создает эйдетические образы, вы можете заставить его изменить эйдетический образ на сконструированный. Если он пользуется сконструированными образами, можно заменить их на эйдетические. Если он что-то говорит себе, заставьте его петь.

Если у вас достаточно разработан сенсорный аппарат, что позволяет вам определить стадии процесса, через который человек проходит, создавая различные явления, которые ему неприятны и от которых он хотел бы избавиться, то это дает вам много точек вмешательства в этот процесс. Вмешательство может, например, состоять в замене одной системы другой, так это разрушает стереотип.

У одной женщины была фобия высоты. Наш кабинет находился на четвертом этаже. Я попросил подойти ее к окну, посмотреть вниз и рассказать мне, что при этом с ней происходит. Первый раз она ответила, что страшно волнуется и начинает задыхаться. Я сказал ей, что это неадекватное описание. Я хотел знать, как она доходит до такого состояния. Задавая ей много вопросов, я понял, что сначала она создает сконструированный образ самой себя, как она падает, затем испытывает ощущение падения, потом ощущает тошноту. Все это происходит очень быстро, и образы оставались вне сознания.

Затем я попросил ее снова подойти к окну, но при этом петь про себя национальный гимн. Сейчас это звучит глупо, но тем не менее, она подошла к окну и посмотрела вниз без фобической реакции. А ведь от этой фобии она страдала многие годы.

Однажды у нас на семинаре был индейский шаман, и мы обсуждали с ним различные кросс-культурные приемы, которые приводят к быстрым и эффективным изменениям. Если человек страдает от головной боли, то один полугештальтский прием заключается в том, чтобы посадить человека в пустое кресло, поставить перед ним другое пустое кресло, предложить ему интенсифицировать ощущение боли и увидеть, как она превращается в облако дыма над пустым креслом. Постепенно это облако принимает образ того человека, с кем были не выяснены отношения, и с этим вы можете что-то делать. И этот прием работет – головная боль исчезает.

Этот шаман всегда носил с собой лист белой бумаги; когда к нему кто-то приходил и говорил: «У меня болит голова, помогите мне пожалуйста», шаман отвечал: «Хорошо, но сначала я попрошу вас в течении пяти минут внимательно смотреть на этот лист бумаги, потому что для вас он представляет большой интерес». Общее в этих двух вмешательствах то, что в обоих случаях осуществляется изменение репрезентативной системы. Вы разрушаете процесс, через который человек проходит, создавая различные явления, которые ему мешают, приковывая его внимание к иной репрезентативной системе, нежели та, из которой человек обычно получает сообщение о боли.