Людей от медицины долго убеждали в том, что люди могут посредствам психических механизмов «делать себя больными». Они теперь знают, что когнитивные психологические механизмы могут создать болезни и что методы лечения, подобные плацебо, могут устранить ее. Но это знание не используется в нашей культуре надлежащим образом.

Переформирование – это один из способов, с помощью которых мы можем начать такое использование. Переформирование – метод выбора лечения любого психосоматического симптома. Вы можете принять, что любой физиологический симпотом является психосоматическим, и тогда применить переформирование, убедившись в том, что человек уже использовал все ресурсы медицины. Мы принимаем утверждение о том, что все болезни – психосоматические. В действительности мы не верим, что это правда. Но если мы будем действовать так, как если бы это было правдой, то приобретем также такие способы адекватного и эффективного реагирования на людей, чьи трудности не осознаются врачами как психосоматические, что сможем им помочь. Мы часто добиваемся изменения при работе с фанатиками и паралитиками, у которых стоит диагноз органического заболивания головного мозга, и в клинических описаниях нет и намека на истерию. Вы можете говорить об этом так, как если бы эти люди претендовали на то, чтобы их изменили, но пока они претендуют эффективно на всю свою оставшуюся жизнь, меня это удовлетворяет. Этого мне совершенно достаточно.

Мы не ставим вопросам «истинно» ли это. Мы ставим вопрос: «Полезна ли такая система представлений для того, чтобы действовать в качестве коммуникатора?». Если вы врач и к вам приходит пациент со сломанной ногой, то я думаю, что для вас будет логично наложить гипс, а не играть с ним в филосовские игры. Если же вы – коммуникатор, принимаете медицинскую модель как метафору психологических изменений, то делаете глубокую ошибку. Это не будет вам полезно.

Я знаю, что в конце концов лечение шизофрении и неврозов сводится к фармакологическому, но я не считаю, что так должно быть. Я думаю, что так происходит, вероятно, потому, что в этой стране в области психотерапии производится масса некомпетентности. Психотерапевты что-то производят, но широко это не распространяют. Это – одна из наших функций, как я понимаю – придавать информации такую форму, чтобы она легко усваивалась и легко распространялась.

Алкоголизм мы тоже интерпретируем как психосоматический процесс, подобный аллергии, головной боли или фантомной боли. Алкоголь – это якорь, как и любой другой наркотик. Своим алкоголизмом алкоголик, в сущности, говорит вам: «Единственный способ, с помощью которого я могу пережить нечто важное и положительное для меня – чувство товарищества, отход от определенных процессов сознания и т.п. – это якорь, называемый алкоголем.

Пока имеется вторичная выгода, он будет возвращаться к этому якорю. Таким образом, в лечении алкоголизма существует два шага. Первый: надо убедиться в том, что вторичная выгода может достигаться с помощью другой активности – что он может, например, испытать чувство товарищества, но при этом не пить. Вы должны узнать, в чем состоит специфическая потребность данного пациента, поскольку у каждого она своя.

Когда вы научили алкоголика достигать вторичной выгоды без использования алкоголя, вы закрепляете с помощью якоря что-то другое вместо алкоголя, чтобы он не был вынужден больше вводить себя в состояние алкогольного опьянения для того, чтобы получить необходимые переживания. Если оба шага были наверняка существенны, то для излечения алкоголизма нам было достаточно одного сеанса.

Мужчина: Делаете ли вы такое допущение, что человек способен сознательно сообщать вам, в чем состоит его вторичная выгода?

Ни в коем случае! Мы делаем допущение, что этого сделать он не может.

Шестишаговое переформирование, которым мы здесь занимались, дает определенные преимущества.