Тимур Айтбаев. Вы призвали не того... Книга 5Вселенная Бездны – 5
АРКА 6. ОФЕРОН, СТОЛИЦА ЛЮДЕЙ ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!
Чешуйка
ГЛАВА 173. ПЛАН "ГЭ" (ПРОЛОГ 5 КНИГИ)
[Василиса] Я сидела на каменном полу в углу камеры и отрешенно смотрела на крепкую железную дверь. Мыслей не было. Ни единой. Все силы уходили просто на то, чтобы не разреветься. Болело все. От побоев, от пыток, от издевательств и изнасилований тюремщиков… Я, конечно, знала, что местные "служители закона" те еще сволочи, но не до такой же степени! Особенно меня беспокоили подсохшая рана от ожога на боку и дыра от крюка на внутренней стороне бедра. Эти скоты даже не удосужились хоть как-то обработать дела рук своих. Зачем? Все равно на рассвете меня ожидает публичная казнь. Не знаю, сколько я уже так сидела. И не знаю, сколько мне еще осталось. Время словно застыло. Была только воля, отчаянно цепляющаяся за остатки рассудка, заключенная в умирающем от издевательств теле. Вот только с каждым мгновением этой воли становилось все меньше. По щеке медленно скатилась слеза. А ведь операция казалась такой простой. Я решила даже Андрея не подключать — у него и своих дел хватало. Пропадал целыми днями в канализации, разбираясь с какими-то божественными квестами. Впрочем, мы и без него прекрасно справлялись. До этого момента. Нужно было всего лишь проникнуть в особняк одного из мелких аристократов, что располагался на окраине Внутреннего города, да "убедить" его присоединиться к нам. Или тихо устранить. Но там нас уже ждали… Убийцы из тайной стражи. Если бы не чутье Тай, то мы бы там все и остались. А так только несколько трупов с нашей стороны. Ну и я в качестве пленной. Что с Ласатардией и остальными мне было неизвестно. А потом был настоящий кошмар. Я сбилась со счета времени. В памяти остались только бесконечная боль и унижения. Наверное, я плакала. Скорее всего, умоляла прекратить. Может быть, даже что-то рассказала. Но у меня создалось такое впечатление, что тюремщики и не собирались что-то спрашивать. Они просто наслаждались самим процессом. А в конце мне пообещали, что утром "выпотрошат память", после чего казнят на главной площади. Через колесование. В коридоре послышались шаги. Неторопливые. Приглушенные. Они стихли прямо рядом с моей дверью. В замке заскрежетал ключ. Я невольно сжалась в углу, подтянув ноги к покрытой отметинами от хлыста груди. Уткнулась носом в колени. Вот и все. Почему я просто не умерла в том особняке? Скрип двери. Все те же спокойные мягкие шаги. Остановились рядом со мной. Может быть, напасть? Нет. Я даже подняться самостоятельно не могу. По щекам уже вовсю катились слезы обиды. Так ведь все хорошо начиналось. И к чему пришло? Жизнь любит подсовывать нам всякое дерьмо… — Вась. Кажется, я все же повредилась рассудком. — Вась, ты там хоть живая, а? А то если нет, то я пойду… — Ж… живая, — сорванным голосом просипела я, осторожно поднимая глаза. Передо мной в форме тюремщика стоял Андрей. С извечной кривой улыбкой на лице и связкой тронутых ржавчиной ключей в руке. — Ну, вот и молодец, — хмыкнул он, присаживаясь рядом. — Идти сможешь? А то я тут, конечно, вовсю лысого чувака со штрих-кодом на затылке косплеил, но скоро ту парочку охранников должны хватиться. И тогда придется задействовать план "Гэ". — Почему "Гэ"? — на автомате спросила я. — Потому что "Говно". Ибо с "Авось" пролетели, "Борзость" кончился, а "Валим" мы сейчас рискуем завалить. |
