Отправляясь к маркизе Роухэмптонской, леди Давенпорт решила затмить собой всех присутствующих и с этой целью выбрала свой наряд особенно тщательно.

На ней было новое платье, специально доставленное по такому случаю из Парижа. Сшитое из нежно-розового шелка, оно было изысканно украшено многочисленными рюшами по всему подолу, а уж от шляпки Элоизы — настоящего произведения искусства, обрамленного розами и страусовыми перьями, — ни одна из присутствовавших на вечере женщин не могла отвести восхищенных и завистливых глаз.

Взгляды мужчин тоже были устремлены на Элоизу Давенпорт, но их привлекало, разумеется, не ее платье, а изумительно красивое лицо, сверкающие зеленые глаза и чувственный, соблазнительный рот. «Этому счастливчику Лайлу, как всегда, везет!» — с завистью вздыхали многие.

Виола, как завороженная, не спускала глаз с красивой пары.

От ее внимания не ускользнул интимный взгляд из-под ресниц, брошенный леди Давенпорт на Рейберна Лайла, а также то, каким хозяйским жестом она взяла его под руку.

Горделивой осанкой и грациозностью похожая на прекрасного лебедя, плывущего по серебристой глади озера, Элоиза величаво вступила в гостиную. Перья ее изысканной шляпки и розовые рюши платья колыхались, усиливая схожесть с красивой птицей и привлекая внимание присутствующих к неправдоподобно тонкой талии Элоизы и к соблазнительной выпуклости ее груди, украшенной шестью рядами крупных жемчужин.

«Какая она красивая! — подумала Виола. — И он, конечно, в нее влюблен…»

При всей своей наивности она не могла не знать, что почти каждая красивая светская дама, будучи замужем, не только не считает для себя зазорным флиртовать с мужчинами, но и гордится одержанными ею победами, подобно тому как индейцы гордятся количеством скальпов, свисающих у них с пояса.

— Должно быть, я очень старомодна, мой дорогой, — вспомнились девушке слова матери, когда-то обращенные к отцу, — но мне не хочется танцевать ни с кем, кроме тебя. А вздумай я начать флиртовать, у меня, скорее всего, ничего бы не получилось!

Сэр Ричард рассмеялся и, обвив рукой талию жены, нежно привлек ее к себе.

— А ты думаешь, я замечаю других женщин, когда ты рядом? — спросил он.

— Вообще-то иногда мне кажется, что их просто невозможно не заметить, — серьезным тоном ответила мать Виолы. — Многие из них так красивы, словно райские птицы! По сравнению с ними я, должно быть, кажусь маленьким серым воробышком…

— Да как вас можно сравнивать? — удивился сэр Ричард. — Для меня ты — самая желанная и любимая женщина на свете! А все эти райские птицы мне вовсе ни к чему…

В его голосе прозвучала такая искренность и любовь, что Виола, хотя была тогда еще совсем мала, не могла не растрогаться.

Этот разговор матери и отца девушка запомнила на всю жизнь. Она часто говорила себе: «Вот что означает настоящая любовь! Когда-нибудь я сама точно так же полюблю какого-нибудь мужчину, а он — меня…»

В течение этого вечера Виола продолжала наблюдать за своим новым знакомым.

Время от времени кто-нибудь из гостей обращался к Рейберну Лайлу, и тогда на лице молодого человека вспыхивала приятная улыбка, от которой у Виолы теплело на душе.

«Какой он милый!» — подумала девушка и вспомнила, как великодушен он был с нею.

Ей ужасно захотелось подойти к Лайду и рассказать о том, что разговор с мачехой оказался совсем не таким ужасным, как она того боялась. Но тут ей пришло в голову, что вряд ли это его заинтересует — ведь наверняка ему гораздо приятнее беседовать со своей экзотической райской птицей…

Это сравнение как нельзя лучше подходило леди Давенпорт.