— Гибель… Подожди, ты хочешь сказать, что она не покончила с собой?

— Из-за чего? Из-за того, что получила возможность выйти замуж? Из-за денег, которые ей должны были дать? Король сделал для нее исключение и повел себя грубо, оскорбив и унизив девушку? Брось, рыцарь, кого может оскорбить благосклонность венценосца? — Леор продолжал смотреть на Фавера не отрываясь, словно боялся упустить даже мимолетную тень на его лице. — Кто обидится на короля за такую безделицу?

Фавер не ответил.

Он хотел сказать, что лично он не обрадовался бы, если бы его невеста получила таким образом приданое, но решил промолчать. Ему не нравилось то, что происходило в этом дворце, но кто он такой, чтобы навязывать свои взгляды на жизнь? Если это устраивало короля и королеву, устраивало девиц и их женихов…

Стоп, сказал себе Фавер. Девиц и женихов. Устраивало.

После того как Альва была с королем, ее судьба была однозначной — уехать из дворца. И это значило, помимо всего прочего, что и ее жених тоже должен покинуть дворец. Ведь так? Отказаться от женитьбы этот Переск не мог, это выглядело бы ну очень неприлично… Продемонстрировать брезгливость? Король такого не простил бы. А кроме того, Переск ведь собирался остаться при дворе и даже получил на это разрешение. А тут пришлось бы бросить все возможности и ехать в деревню… или, в крайнем случае, принять должность где-нибудь подальше от столицы… Как вот этот изуродованный паж?

Фавер вспомнил лицо Переска.

Сильная челюсть, светлые, почти прозрачные глаза, словно сделанные изо льда, уверенная речь, точные движения, упрямая и высокомерная складка у рта… Этот человек не захочет жить в деревне. Этот человек изуродовал мальчишку только для того, чтобы продемонстрировать свое право на девицу.

Получается, что у подмастерья была причина обидеться. На девушку, как минимум. Браск сказал, что девица из спальни короля выпорхнула веселая и, не надевая плащ, вышла из дворца. Чтобы покончить с собой? Нет, ни в коем случае. На прогулку? Тоже нет. На свидание? Да, конечно, на свидание. Ее ждал возлюбленный. Она хотела его обрадовать, обсудить с ним планы на будущее, но он решил все иначе… И на короля он, кстати, тоже был обижен. И тоже мог жаждать мести. Мог ведь? Мог. Одним ударом — отомстить двоим.

Но как? Как, мысленно простонал Фавер. Советник смотрит, не отрываясь, он уже все придумал, все понял и теперь ждет, чтобы и Фавер сам дошел до разгадки.

Убить девушку — просто. Один удар профессионального хирурга, потом перебросить мертвое тело через ограждение — и все. С девушкой покончено, и никто ничего не заподозрит. А вот король…

Как там говорил Леор?

Строй цепочку, думай и смотри, как из причин вытекает следствие. Отбрасывай то, чего не может быть… Короля убил Переск. Почти наверняка. Для убийства ему нужна была восковая фигура — ее сделал Торельян. Фигура приобретала смертоносность только при наличии той самой жизненной влаги. Пот, слюна, моча — отпадают. Их он просто не успел бы применить. Кровь? Не было крови, не было повреждений. Маг утверждает, что и в то утро у короля не было повреждений на теле… Могла девица Альва укусить своего короля? За губу? Нет, губа распухла бы. За язык? Чушь, король не дурак, свою кровь привык беречь. Как минимум, сказал бы магу, что такая ерунда получилась. И достаточно было бы просто уехать на охоту, сменить местоположение, удалиться от дворца более чем на сто шагов… Не получается…

Не мог же король потерять свою кровь и не заметить ее… к тому же… К тому же, если девица как-то заполучила в постели королевскую кровь и передала ее своему возлюбленному, она наверняка понимала, что тот замыслил убийство. Для чего еще может понадобиться кровь короля?

И со смертью его величества Альва ничего не приобретала, а только теряла.