Старушка уже поджидала меня в гостиной (прихожей?)

   – Ти мроир зак? - ласково улыбнулась мне.

   Я перевела, как: «Ты хорошо спала?» и с (почти) искренней улыбкой кивнула и сказала: «Да, спасибо». Меня повели завтракать. Я осматривалась и тихонько сходила с ума, погружаясь в отчаяние. Это не мой мир. Это не Москва, не Россия, и не даже не Земля… Все было другое. Чужое. Нет, даже не так. Чуждое, инородное. Испугало даже то, как женщина послала по воздуху в моем направлении тарелку с подoбными вчерашним бутербродами. Я отшатнулась, но тарелка, пролетев по дуге около двух метров, четко приземлилась на стол передо мной.

   После завтрака женщина пoвела меня за руку в другую комнату, усадила в кресло, села напротив и начала говорить. Чем дольше она говорила, тем сильнее и сильнее я впадала в отчаянье. Слезы потекли из глаз.

   – Я ничего не понимаю! – всхлипнула я. - Простите, но куда я попала? Где я?! Что происходит?!

   Я, уже не сдерживаясь, рыдала. Истерика, которую так тщательно загоняла глубоко внутрь, наконец, выбралась и поглoтила меня целиком.

   Старушка что-то сказала и погладила меня по руке. Дотронулась до щеки, провела по скуле, очертила контур ушей… Я замерла, как испуганный зверек, и ничего не хотела понимать. Я дико, до ужаса, боялась заметить, что уши у женщины чуть вытянутые и прижаты к черепу, что глаза раскосы (причем не так, как у восточных народностей на моей планете, а красиво загнуты кончиками вверх, словно кошачьи), что брови абсолютно прямые, доходят почти до висков, а из тонких губ выступают небольшие треугольные клыки. Я не хотела впустить это знание внутрь, так как это значило, что я потерялась навсегда. И я в другом мире.

***

Как и когда это случилось? Когда я упала в яму? Или когда рыдала о предательстве и проклинала свою несправедливую судьбу? Мысли путались, я ещё цеплялась за призрачную надежду, что я ударилась головой и брежу. Возможно, сейчас лежу в больнице под капельницей и все происходящее – сон? Но нет. Прошел день, прошел второй, а я так и не «очнулась от бреда».

   Несколько дней я рыдала в «своей» комнате. Ничего не ела и не разговаривала с приютившей меня женщиной. Только пила воду из странного сосуда с трубкой, регулярно появляющегося в нише, у двери. Старушка иногда заходила, гладила меня по голове, что-то успокоительно щебетала на своем языке и качала головой. Всепоглощающий страх, дикий, неконтролируемый, охватил меня всю, похоронив под собой слабые остатки разумных мыслей.

   Только я вспоминала о папе и маме – слезы градом. Я выла, как раненое животное, проклинала и шашлыки, и Пашку. Прошлась злыми словами по «доброте и участии» друзей и своей собственной дурости. В полнейшем отчаянии я даже молилась, с трудом вспоминая где-то прочитанные мимоходом молитвы. Но, увы, ничего не пoмогало. Я, как и раньше, просыпалась в светлой, просторной комнате с гладкими теплыми стенами.

   Наконец, слезы кончились. Голова гудела и пульсировала от боли. Однажды утром я встала с кровати с твердым решением – если я как-то сюда попала, значит, есть способ отсюда и выбраться. И я его найду! А для этого, как минимум, ңужно найти в лесу ту яму, куда я угодила. Сама я это место не обнаружу, значит, мне нужна помощь.

   Я вышла из комнаты и пошла искать хозяйку. Домик был небольшим. Одноэтажный коттедж, сложенный из желтого камня, размером на пять комнат, со странной крышей, на котoрой я заметила чудные приспособления, вроде флюгеров.