Помимо самого Наитхи в кабинете присутствовало еще пятеро: Дорот Андервуд — человек в дорогом, но неброском костюме, мэтр Тарихлас, кутавшийся в свою мантию, Али — торговый представитель «Караванов Таха» — и молодой парень лет восемнадцати–девятнадцати на вид, одетый просто. Парень был единственным, кто не воспользовался предложением Гримора присаживаться.

— Вы можете объяснить? — спросил Наитха Андервуда.

— Разумеется, я объясню, — ответил заместитель главы выборного комитета Сената. — В нашем случае цель дебатов и вообще агитации не в том, чтобы завоевать симпатии граждан, а в том, чтобы люди на улицах верили, что Гримор Наитха может победить. Чтобы его победа не вызвала у них удивления или возмущения, что легко обеспечивается стандартной рекламой, ну и отсутствием больших промахов, конечно. Побеждать мы будем за счет другого.

Андервуд сделал паузу, бросил на Гримора вопросительный взгляд.

— Продолжайте, — разрешил Наитха, — здесь у меня ни от кого секретов нет.

— Охотно. Собственно, прежде всего я начал бы с одного сравнения. Агитаторы говорят: «Если ты работаешь в день выборов, значит, ты уже проиграл». Имеется в виду, что победа кандидата обеспечивается во время предвыборной агитации, работы с населением, дебатов и так далее. Работники выборных комитетов говорят: «Не суть важно, как проголосуют, важно, как сосчитают». Собственно, идеальным примером последнего варианта является просто–напросто объявление победителем по окончании выборов не того, за кого больше голосовали, а того, за кого радеет работник выборкома. Говоря кратко, в конверте приносят одно имя, а толпе объявляется другое. Хотите верьте, хотите нет, но лично мне известно три ситуации, когда подобная схема сработала. Причем дважды — уже после того как выборы стали проходить не за один день, а за семь.

— То есть просто другое имя? — удивился Наитха. — Разве это возможно?

— Да. Система специально устроена так, чтобы совокупные результаты голосования становились известны только отдельным людям. Разумеется, для осуществления подобного сценария необходима поддержка главы выборного комитета, что в данном случае, к сожалению, невозможно. Уважаемый господин Билион, глава выборного комитета, как и наш губернатор многоуважаемый господин Ленардин, решил устраниться от дел. На следующих выборах Билион свою должность занимать уже не будет, а на текущих ограничится объявлением имени победителя, что не позволит осуществить какой–то глобальный обман, но зато развяжет руки во всем остальном.

Андервуд сделал театральную паузу.

— Вброс, господа, — произнес он. — Население Сената около миллиона человек. Это двести участков по пять тысяч избирателей. В моих силах обеспечить решающее превосходство на девяти десятках из них. Более чем достаточно для победы. Ну а конкретные методы я опишу чуть ближе к началу выборной недели, когда станет понятно, кто наши основные конкуренты.

— Кто–то еще может схожим образом влиять на результаты? — спросил Наитха после паузы.

— Разумеется, — кивнул Андервуд. — Их двое. У Кома Сопа в кармане сорок пять участков, у Наиты Кустовиц — чуть больше тридцати. Даже если они объединятся, нам они реально ничего противопоставить не смогут. К тому же они ненавидят друг друга, так что беспокоиться нам не о чем. Нужно будет только вовремя определить, кому из кандидатов они будут помогать, но тут никаких трудностей не возникнет. Это само очень скоро станет ясно.

Андервуд замолчал, закончив объяснение.

— Еще вопросы?

— То есть то, как люди проголосуют, вообще не имеет значения? — спросил Гримор.

— Отчего же! — Выборщик повернулся к нему. — Поскольку тотальная фальсификация невозможна, голоса имеют значение.