Эти мысли вернулись к ней сегодня, когда она ехала домой из клиники. Ли свернула на подъездную дорогу и вдруг с испугом поняла, что не заметила, как доехала. Отругав себя за такое легкомыслие – ведь теперь она отвечает не только за себя, но и за сына, Ли поставила машину в гараж и снова поймала себя на том, что думает о матери. Зайдя в дом, она направилась прямиком в свою мастерскую, где решительно набрала номер Алисии Дюран.

– Ли? – переспросила та удивленно, как будто не могла поверить, что ее младшая дочь может ей звонить.

– Я не повторю твою судьбу, мама, – решительно сказала Ли. – Я только что вернулась со сканирования. Ребенок, которого я ношу, – мальчик.

Молчание. Мгновенное удовлетворение от объявления столь важной новости угасло. Внезапно Ли поняла, что этот факт ничего не доказывает и ничего не опровергает.

– Понятно, – протянула Алисия. – Представляю, какое злорадное удовольствие ты испытала, сообщая мне эту новость.

– Нет! – закричала она. – Я только хотела… – Не договорив, она прикусила язык.

Как объяснить жгучее желание покончить, наконец, с прошлым? Попытаться выстроить новые отношения?

– Ты хотела разделить со мной свою радость? – насмешливо спросила Алисия.

– Нет, – едва слышно прошептала Ли в трубку. – Было бы глупо надеяться на это. Просто сообщи об этом Кэролайн, ладно? – безжизненным голосом сказала она. – И остальным сестрам. Рождение моего сына означает, что скоро они смогут получить свою долю наследства.

Глаза Ли наполнились слезами. Она едва успела положить трубку, как они хлынули бурным потоком. Она уже давно принимала вещи такими как есть, но после разговора с Алисией выдержка изменила ей. Видимо, даже привычная боль иногда может быть нестерпимой. Ли хотелось, чтобы у нее была мать. Был отец. Сестры, с которыми она могла бы поделиться своими проблемами. Она хотела, чтобы Ричард любил ее. Почему никто на свете не любит ее?!

Наконец приступ жалости к самой себе прошел, поток слез иссяк. Ли заметила, что инстинктивно прижимает руки к животу, и вспомнила о ребенке, хрупкой маленькой жизни, зародившейся внутри нее, о сыне, которого она сегодня впервые увидела на экране монитора. Когда родится малыш, у нее начнется совсем другая жизнь – в ней появится любовь. Материнская любовь, сыновья любовь. И если ей не дано другого, она будет счастлива этим. Она сделает все, чтобы ее малыш был счастлив. Что бы ни случилось, он никогда не будет чувствовать себя нелюбимым и отверженным.

Успокоившись, Ли поднялась в спальню, зашла в ванную и долго умывалась прохладной водой, чтобы смыть следы слез. Затем, собрав волосы на макушке, она переоделась в шорты и просторную футболку и вернулась в свою мастерскую, чтобы немного поработать. Работа с глиной всегда действовала на нее успокаивающе.

Урчание в желудке напомнило Ли о необходимости поесть, несмотря на отсутствие аппетита. Она сказала себе, что теперь должна думать в первую очередь о ребенке, и направилась в кухню. Там вернувшаяся из магазина экономка и кухарка Рене Харпер разбирала покупки.

– Готовы к ленчу, дорогая? – спросила Рене. В ее теплом и заботливом отношении к Ли было что-то материнское, и Ли не переставала радоваться, что из всех претенденток с их блестящими рекомендациями она выбрала эту полную, добрую женщину средних лет.

– Не беспокойтесь, Рене. Я сделаю бутерброд и съем его с соком.

– Я купила несколько авокадо. Они очень питательны и полезны для малыша. Хотите?

– Спасибо. Я съем одно.

За едой Ли рассказала Рене о сканировании. Ее очень тронула восторженная реакция женщины, которая тут же начала рассуждать о характере маленьких мальчиков.