Лили развернула записку, в которой Лумис просил назначить встречу на десять часов вечера и давал адрес, по которому она могла отправить ему ответ. Было уже почти два часа дня.

— Боже правый! Он почти не оставил нам времени!

Она заглянула в комнатку позади лавки. Там на стуле сидела Флора, у которой из-под чепца выбились ярко-рыжие пряди. Что-то мурлыча себе под нос, она пришивала цветы к полям синей бархатной шляпки.

— Флора, мне надо ненадолго подняться наверх. Я вернусь через несколько минут.

Флора кивнула, и Лили поспешно ушла к себе в квартирку, где написала записку от имени Цайи, соглашаясь встретиться с Лумисом. Еще одна записка была адресована дяде Джеку, в которой Лили сообщала, что Лумис к ней обратился и что она согласилась встретиться с ним в десять часов вечера.

Промокнув чернила, она сложила записки, запечатала их сургучом и снова спустилась вниз.

— Адрес Лумиса — на записке, которую вы мне принесли, — сказала она Дотти, вручая ей первое послание вместе с теми, которые написала сама. — Проследите, чтобы он получил мой ответ. А вторая записка должна попасть к Молли и Джеку.

— Я сама все сделаю, мисс!

Женщина тут же ушла.

Флора закончила работу в два часа и ушла, оставив Лили нервно расхаживать по лавке и мысленно сетовать на то, что время идет так медленно. В конце дня в лавку зашла немолодая полная особа — жена бакалейщика миссис Смит. Она заказала нарядный чепец из белого бельгийского кружева: по ее словам, он идеально подошел бы для того, чтобы надеть на крестины ее внука. Лили приняла ее заказ и тут же закрыла лавку.

Томми и Магз явились к черному ходу, как только начало темнеть. Лили каждый раз радовалась, видя их. Она прекрасно знала, какой бывает жизнь на улицах Лондона, и, беспокоясь о благополучии мальчика, постоянно молила Бога, чтобы он не попал в беду.

— Мне надо будет ненадолго уйти после ужина, — сказала она, — но я скоро вернусь.

— А куда ты пойдешь? — спросил Томми.

— Мне надо встретиться с одним человеком, чтобы поговорить о звездах.

— Я раньше смотрел на них с мамой. Она придумывала про них разные истории.

Лили улыбнулась:

— Если ты смотрел на звезды, то, значит, вы жили в деревне.

Он кивнул:

— Пока мама не заболела. Когда она умерла, я перебрался в Лондон.

Во время их разговора Томми смотрел куда-то за спину Лили. Заметив это, она обернулась, чтобы узнать, что привлекло его внимание. Оказалось, это был небольшой томик стихов в кожаном переплете, который она оставила на столике в задней комнате.

— Я не догадалась спросить раньше… ты умеешь читать?

— Мама меня научила. Она в школу не ходила, но была очень умная. Она была горничной в большом помещичьем доме, и домоправительница ее научила.

Лили подошла к столику, взяла томик стихов и, вернувшись к Томми, вручила ему книгу.

— Если хочешь, можешь почитать, пока меня не будет.

Томми расплылся в улыбке. У него была хорошая, открытая улыбка. Он взял у Лили из рук книгу так бережно, будто она была хрупкой драгоценностью.

— Спасибо, мисс. Я буду с ней очень осторожен.

Лили завела для мальчика соломенный тюфяк, чтобы он мог спать на нем в задней комнате лавки. Поев, Томми уселся на своей постели и принялся читать книгу при свете масляной лампы. Рядом с ним калачиком свернулся Магз.

Сумерки быстро сгустились. Было уже девять часов, когда Лили переоделась в свой цветастый цыганский костюм и приготовилась уходить.