— Что бы ты сделала, госпожа моя, — строго спросил он, — если бы я должен был послать тебя на задание, а твоя голова светилась бы как маяк ясной ночью?

Али подперла рукой подбородок.

— Три раза помыла бы голову, чтобы смыть краску, — сказала она. — Это, во-первых. А во-вторых, если бы ты послал меня в Корус или порт Кайн, то это не имело бы никакого значения. Подмастерья и молодые лавочники мгновенно перенимают моду у студентов, и я бы могла сказать, что это самый современный стиль. А вообще-то, если они запомнят прическу, то лицо скорей всего нет. Ты сам меня так учил. — Али встала. — Но если, папа, я тебя еще не убедила, то знай: существуют бритвы и парики. И я смою это немедленно, если у тебя действительно есть для меня какое-то задание.

Георг тоже поднялся.

— Нет-нет. Оставь в покое свои бедные волосы. Скоро ужин. — Али не двинулась с места. Георг подошел к ней и обнял за плечи. Ее ярко-синяя макушка оказалась прямо под его подбородком, и он нежно поцеловал дочь в эту макушку. — Я рад, что ты снова дома, Али.

Она тепло улыбнулась в ответ:

— Я всегда счастлива, когда вижу тебя, папа.

Ужинали они вместе с Мод, старенькой экономкой и бывшей няней Али. Мод запричитала, увидев ее волосы, но Али знала, что именно так и будет, и ждала этого момента. Тогда она напоминала Мод о том времени, когда та переодела свою юную госпожу Аланну в мужской наряд и отправила служить королю. Мод всегда волновалась при этом воспоминании. Аланна стала живой легендой и великой леди королевства. Мод говорила, что ее вело провидение, но сама знала, что кривит душой.

Али любила поддразнивать свою няню, не говоря об остальных. Отец Георг знал о ее проделках и обожал их. Это было здорово, тем более что многому он ее сам научил. Она могла сбить с толку почти каждого, от мальчиков, которые липли к ней, привлеченные ее озорными глазами, рыжеватыми волосами и красивой фигуркой, до мрачных бандитов и преступников, доставлявших информацию ее отцу. Она могла довести до состояния панического ужаса даже своих братьев. Они визжали, как щенки, если какой-нибудь трюк удавался ей особенно успешно. Ее брат-близнец Алан был особенно чувствителен, потому что она знала его практически как саму себя.

Единственный человек, с которым Али предпочитала не связываться, была ее мать. Леди Аланну из Пиратского Обрыва и Олау, Защитницу Короля, которую во всех Восточных и Южных Землях именовали Львицей, испугать было сложно. У нее был тяжелый характер, а чувство юмора просыпалось в ней только по отношению к мужу. Али знала, что мать любит своих сыновей и единственную дочь, но дома она появлялась редко. Аланна постоянно бывала в отъезде, улаживала споры и конфликты. Детей воспитывали отец и старая няня.

Собственно говоря, в этом уже не было особенной необходимости. Али было шестнадцать, она выросла и могла выполнять любую работу, о чем ей постоянно напоминали окружающие. Али иногда казалось, что у всех в этом мире жизнь интереснее, чем у нее. Свою мать, тетю Дайну и дядю Нумэйра она не видела с тех пор, как год назад началась Сканранская война. Последний месяц Али жила в столице у бабушки с дедушкой. Но они постоянно были заняты — принимали короля и королеву, которым была необходима их помощь. Али не могла более злоупотреблять их гостеприимством. Ее брат Том думал только о своей учебе. Алан также целыми днями занимался с учителем. За время своего визита она видела его лишь дважды, и оба раза очень недолго. Она чувствовала себя покинутой, хотя и понимала, что на данный момент Алан принадлежал учителю больше, чем ей, сестре-близнецу. Тогда она просто оставила его в покое. Алан, как кошка: он вернется к ней, когда посчитает нужным, и ни мгновением раньше.