— Король Орон говорит, что ваши король и королева однажды пожалеют, что дали своим людям образование, — задумчиво проговорила Сарэй. Она повернула лицо к солнцу. — Образованное население создает проблемы, вот как он думает.

«Да он такой же тупой, как стормвинги», — подумала Али. Вслух она сказала другое:

— Не мое дело высказываться на эту тему, госпожа.

Какое-то движение привлекло ее внимание. Рядом с Сарэй опустился Нават. Он запустил свой клюв в сверкающую горку шпилек для волос.

— Леди Сарэй, осторожно!

Сарэй присела и вскрикнула, не ожидая увидеть ворона так близко от себя. Птица стянула две блестящие шпильки и отскочила назад, помогая себе крыльями. Девушка вскочила на ноги.

— Эй ты, а ну отдай! — воскликнула она и протянула к нему руку. Он отскакивал дальше и дальше, увлекая Сарэй за собой и заставляя бегать за ним по цветущему лугу. Али собрала в кулак остальные шпильки, опасаясь, что ворон вернется за ними.

— Он совсем не боится людей, — заметила Дов со своего камня. Она так и сидела на нем, обхватив руками колени.

— Да, необычный ворон, — признала Али, пряча улыбку. Ворон прыгал все дальше и дальше каждый раз, когда Сарэй бросалась на него, но взлетать и не пытался. Али знала, что он мучает девушку нарочно. — Может, он сбежал от кого-нибудь?

— О, нет, — ответила Дов, — здесь не разрешается держать воронов в клетках. Это, конечно, не официальный закон, но рэка очень расстроились бы, если бы такое случилось. Даже луарины не нарушают этот закон.

— А почему? — спросила Али. У нее дома не было такого правила, и она знала двух людей, державших воронов.

— Это священные птицы Киприота, — ответила Дов, — а так как шутники должны быть свободны для своих проделок, рэка говорят, что это плохая примета — держать ворона в доме против его воли.

— Ну, этого, по крайней мере, уже никто не держит, — заметила Али. — По-моему, он как раз взял на воспитание меня.

— Все, сдаюсь, — тяжело дыша, сказала Сарэй. — Пусть оставит их себе.

Она упала на попону и перевела дыхание. Али молча склонилась над ней и высыпала ей на колени оставшиеся шпильки.

— Киприот будет рад, — отозвалась Дов, — говорят, он любит яркие сверкающие штуки. — Она посмотрела на Али, когда Сарэй начала укладывать волосы в узел. — Ты знаешь еще какие-нибудь истории про Львицу Аланну?

Рука Али непроизвольно дернулась, чувство вины затопило ее, когда она вспомнила, как волновалась о ней мама.

— Почему вам это так интересно? — спросила она, радуясь, что не выдала своего смятения. — То есть, прошу прощения, леди, но мне понятно, почему маленьким интересно слушать о ней. Все эти битвы, приключения — дети любят героические истории. Но вы же не дети.

— Не только детям нужны герои, — ответила Сарэй удивленно. — Разве ты не понимаешь, что она сделала для женщин? Для всех женщин. Львица, ваша королева, леди-рыцарь Келадри, — они же живое доказательство того, что и в нас живет боевой дух, и дело тут не только в луаринской крови. Львица — настоящая героиня. Она защищала свою страну, когда уже никто не мог этого делать — ни мужчины, ни женщины. Митрос всемогущий, она же убила великанов и чудищ, чтобы защитить тех, кто был не в состоянии драться! Это доказывает, что мы можем делать то же, что делают и мужчины. Пусть не точно так же, но все же можем!

— Всем нужны герои, Али, — подтвердила Дов, — всем. Даже взрослым женщинам.