Он не спрашивал, что произошло, да я и не смог бы сейчас ответить. Слишком сильное потрясение. К тому же предатель, настоящий предатель, все еще где-то во дворце, и я понятия не имею, как на него выйти.

Резко развернувшись, я пошел к дому. По дороге расстегивал камзол, который просто швырнул на пол в холле. Рубашка полетела вслед за камзолом. Подойдя к огромному зеркалу, я, закусив губу, очень осторожно вытащил порванные и буквально вбитые в тело кольца кольчуги, которая, что ни говори, спасла мне сегодня жизнь.

— Ого, ничего себе, — подошедший ко мне Мозес, насильно отвел мои руки в стороны и помог снять кольчугу, одновременно вытаскивая из раны деформированные кольца. Как я и предполагал, сама рана была неглубокая, и как только из нее извлекли посторонние предметы, вызывающие давление, боль сразу же стала слабее. Она не прошла полностью, но существенно уменьшилась. Мозес тут же промыл рану и наложил повязку. Делал это воин быстро и сноровисто.

— Тебя Гастингс послал с помощью? — он только сосредоточенно кивнул и протянул мне рубашку, чтобы я голым торсом никого не смущал.

— Это временная мера. Вам нужно поговорить с королевой, а потом Криспин уже займется вами основательно. — Я закатил глаза. Прекрасная лекарка настолько увлеклась составлением нашей домашней аптеки, что я даже периодически забывал о ее существовании. Но это не значит, что она забывала обо мне.

— И что бы я без вас всех делал, — мой голос просто сочился ядом, — я заправил рубашку в штаны, остерегаясь делать резкие движения.

— Вот уж не знаю, — Мозес с невозмутимым видом протянул мне перевязь. Я только покачал головой и быстро пошел к кабинету.

Королева была в траурных одеждах, которые необычайно ей шли, делая ее бледное личико одухотворённее. Когда я зашел, она мерила шагами кабинет, заламывая руки.

— Зачем вы здесь? — Женевьева резко развернулась ко мне. Похоже, она не слышала звука открываемой двери. — Вы приехали без охраны, это опасно.

— Сейчас везде опасно, — она замолчала, а затем набрала в грудь воздух и выпалила. — Бертран, — ну это понятно, как еще ей любовника называть, не зятек же. — Я ношу под сердцем дитя, и оно не от Генриха. — Я попытался нащупать за спиной стул, и вроде бы нащупал, но, как оказалось, нет, потому что с размаху сел прямо на пол, отбив задницу и разбередив рану. Но мне было плевать, я во все глаза смотрел на свою тещу, с которой так неосмотрительно переспал почти месяц назад. Вот такого я точно не ожидал.

Глава 18

Новость, которой огорошила меня Женевьева, несколько выбила из колеи. Нет, я не подвергал ее слова сомнениям в том, кто именно является отцом ребенка; в тот единственный раз, когда мы с ней в оранжерее… в общем, понятно, она произвела на меня впечатление женщины, изголодавшейся по любви в самом низменном, плотском ее воплощение. А потом Генрих впал в кому, ну а следом и вообще позволил себя убить, так из комы и не выйдя, так что… Но, все демоны бездны, она моя теща! А это значит, что у нее не может быть дитя ни от кого другого, только от законного на момент зачатия мужа, то бишь короля Генриха. И хотя сейчас весь двор шептался, обсуждая вопрос недели, плод чьего семени носит королева, внешне все было пристойно, ну забеременела королева пока муж был еще в силах что-то предпринять, так ведь это радость-то какая.