— Никакой угрозы?

— Нет, Иль Обахмы. Новости достигают ваших ушей гораздо быстрее, чем приходят к мудрейшему из нас. Вы что-то слышали и хотите, чтобы мы знали об этом?

Глаза Иля закрылись. Он откинулся на спину стула.

— Смерть полицейского пришлась некстати. Я не знаю, связана ли она с выборами. Но я хочу сказать не о том, что слышал, вождь Дженаро, а о том, что чувствую. Ближайшие недели не обойдутся без жертв. Так было всегда, когда людям разрешали голосовать. Но я чувствую что-то еще. И пока не могу определить, что именно. Очень похожее на замирание воздуха перед грозой, — Иль открыл глаза, по очереди посмотрел на каждого из нас. — Если возникает опасность, приезжайте сюда. Никто не решится ворваться в этот дворец. Я с радостью приму вас.

Он встал. Аудиенция подошла к концу. Поднялись и мы.

— В вашей машине, господа, вы найдете маленький знак внимания. Но он не равен вашему дару. Мистер Шартелль, я слышал, что вы восхищались автомобилем, на котором я приезжал к вождю Акомоло на прошлой неделе. Он ваш. Его доставят к вашему дому сегодня вечером.

Мне уже доводилось видеть, как Шартелль с легкостью выходил из щекотливых ситуаций, но щедрость Иля потрясла и его.

— Я не могу…

— Не спорьте, — прошипел Дженаро.

— Это великий дар. Я недостоин, — Шартелль пришел в себя.

— Он старый. У меня есть несколько других. Однако он мне нравился. Скажите, смогу я купить другой «ласалль» в Соединенных Штатах?

— Боюсь, их там уже не изготовляют.

— Жаль, — Иль коротко кивнул, повернулся и вышел из комнаты.

Шартелль надел шляпу, сунул в рот сигарету, изумленно покачал головой. Мы направились к двери, попрощались с принцем, сидевшим за тем же столом, и пошли к машинам.

— Ну, друзья, я еду в буш, — напомнил нам Дженаро.

— Джимми, этот милый старичок действительно хочет подарить мне такой красивый автомобиль?

— Он ваш. Едва ли на нем проехали больше девяти тысяч миль.

— Он бы оскорбился, откажись я от подарка?

— До глубины души.

Шартелль кивнул.

— У вас есть еще минута? По пути сюда Питу пришла в голову идея, — он рассказал о моем предложении. Глаза Дженаро сверкнули.

— Они будут ездить из города в город и публично каяться?

— Совершенно верно.

— Этакие странствующие проповедники?

— Именно.

— Предоставьте это мне. Я позвоню в министерство и обо всем договорюсь. Нам нужен переносной навес, грузовики с громкоговорителями и все такое. У меня это есть.

— В министерстве информации? А как же с оплатой?

Дженаро пожал плечами.

— Если мы победим, беспокоиться будет не о чем. Если нет, мы окажемся очень-очень далеко. Мне не нравятся наши тюрьмы. Я их инспектировал.

— Ясно.

— Возьмите, — Дженаро передал Шартеллю листок бумаги. — Это мой телефон на ближайшие несколько дней. В правительственном охотничьем домике. Я буду связываться с ними дважды в день.

Он дал сторожу еще один шиллинг, убедился, что складной велосипед на месте, и покатил в свой округ, среднего роста негр в европейском костюме и солнцезащитных очках из Майами.

— Тарзан и Тимбукту, — пробурчал Шартелль. На заднем сиденье нашей машины лежали два ящика джина «Гордон». Уильям тут же убрал их в багажник. Мы залезли в кабину. Уильям завел мотор.

— Знаете, о чем я подумал, Клинт?

— О чем же?

— Вы можете не беспокоиться о том, что в вашем новом «ласалле» замерзнет вода и разорвет радиатор.