– Нет, продолжай.

Мои вещи уже были разобраны, и она продолжила раскладывать на туалетном столике косметику, которую я брала с собой в поездку. Она выдвинула ящик туалетного столика, в котором – Господи, как же хотелось ругнуться матом, – для каждой кисточки была своя ячейка. Девушка методично раскладывала каждый предмет, пока я стояла и смотрела на это.

– Тебя ведь Светой зовут?

– Да, – с улыбкой ответила она.

– Расскажи мне о распорядке дня в доме.

– О, этот вопрос лучше задать Марине Степановне…

– Но я задаю его тебе, Света.

Она замялась, не уверенная в том, стоит ли мне отвечать. Я прекрасно понимала, что вынуждаю ее превышать свои полномочия, но мне нужно было пообщаться с каждым из служащих, чтобы понять, кто здесь станет мне другом, а кто врагом. Света коротко описала мне распорядок дня: завтрак, ужин, во сколько персонал приступает к работе и во сколько заканчивает. Обеды обычно повар не готовит, потому что Игнат обедает всегда вне дома. И теперь мне предстояло составить меню на неделю для обедов. Света делилась информацией охотно, хотя не без некоторого опасения. Она периодически поглядывала на закрытые двери в спальню, и понижала голос. Так я поняла, что экономка не просто управляет домом, но и мрачной тенью нависает над всем персоналом.

Обедать я отказалась. Видимо, сказывалась усталость после перелета и от новых впечатлений, аппетит совсем пропал. Разобрав мои вещи, Света удалилась, а я, приняв, душ, улеглась отдохнуть. Набрала сестру. После приветствий и короткого обмена новостями, она спросила:

– Как там твой Сноб?

Я вздохнула, прикрыв глаза.

– Нормально.

– Совсем все глухо, Ама?

– Совсем все странно. Он поселил меня в другой спальне.

– В каком смысле?

Я вкратце рассказала ей о доме, персонале и личной спальне.

– О, господи, – выдохнула Марго. – И как он собирается воплощать в действительность супружескую жизнь?

– Похоже, именно такой он ее и видит: жена, как придаток для светских мероприятий; наследники, которых она ему родит, такие себе безупречные маленькие роботы.

– И любовница на стороне, – заключила Марго, а у меня в груди кольнуло.

– Я уродина, Марго? – негромко спросила я, чувствуя, как где то за веками скапливаются слезы.

– Ты что такое говоришь, Ама? Ты красавица.

Я встала с кровати и присела за туалетный столик, включила расположенные по периметру зеркала лампочки и уставилась на свое отражение. Глубокого темного цвета карие глаза, светлые блестящие волосы, смуглая гладкая кожа, средней полноты губы. У меня миловидная внешность с перчинкой. Я и правда не могла сказать, что некрасивая. Но почему то не привлекала своего мужа. Он даже во время секса не хотел смотреть на меня, в последнее время постоянно выключал свет.

– Может, он любит брюнеток? – предположила я, накручивая на палец прядь светлых волос.

– Или просто еще не привык к тебе. Ну, знаешь, иногда людям нужно время, чтобы сблизиться.

– Мне хватило неполных трех недель на островах, – ляпнула я.

– Ты… испытываешь к нему какие то чувства.

Снова вздохнула и уронила лоб на раскрытую ладонь.

– Не знаю. Для чувств еще рановато, наверное. Но я привязалась к нему в некоторой степени. Боже, Марго, его невозможно не хотеть. Он действительно чертовски привлекательный. И у него красивое тело. Но он настолько холодный внешне, что иногда посещает мысль, что коснись я его, почувствую, как замораживается моя рука.

– Дай ему время.

– Марго, а если он заведет любовницу?

– Не думай об этом.

– Не могу.

– Милая, мы живем в таком мире, что любовница – это как аксессуар.